Джилл Гарриетт: Любовная неразбериха

До этого момента Мишель не произнесла еще ни слова. В общей суматохе и радости от неожиданного и счастливого разрешения всех проблем о ней никто не вспоминал. Она спокойно ждала того момента, когда взоры обратятся на нее. Когда же этот момент настал и все действительно повернулись к ней, Джордан обнял ее за плечи и торжественно сказал:

— Благодарите Мишель, что я не успел поднять на ноги всю полицию Парижа. Хороши бы мы сейчас были.

Сестры молчали, ожидая продолжения речи. А что продолжение будет, никто уже не сомневался.

— И еще, дорогие дочери, — улыбаясь сказал отец, — поздравьте меня! Я женюсь. Ведь ты не против, Мишель?

— Я совершенно не против, — улыбнулась Мишель. — Как же я рада вас видеть! Алисия, не делай больше таких сюрпризов.

Алисия кинулась к Мишель и повисла у нее на шее.

— Я знала, — прошептала она прямо в ухо Мишель, — что этим все и кончится. Как хорошо, что вы не выставили меня тогда из приемной…

Потом к Мишель подошла Хилари. Женщины обнялись и на миг застыли.

— Мишель, я так рада за вас и папу, — прошептала Хилари. — И спасибо вам за все. Вы помогли мне понять…

— Будь счастлива, Хилари, — ласково сказала Мишель. — Поверь, все трудности еще впереди.

— Я не слишком их боюсь теперь, — засмеялась Хилари.

Через несколько минут вся компания, переговариваясь и смеясь, направилась к машине, чтобы ехать в отель.

Хилари проснулась в полном, фантастическом, блаженном покое. Она с удовольствием потянулась, села в постели и засмеялась. Если бы кто-нибудь еще две недели назад сказал ей, что она получит такой подарок от жизни, она ни за что бы не поверила. Неужели надо просто верить и любить, чтобы жизнь заиграла другими красками?

Ее дорогой подарок лежал рядом, разметавшись и посапывая. Какой же он красивый! — в который раз подумала она и не удержалась, чтобы не провести пальцем по его широким светлым бровям. Нежный, страстный, терпеливый… Какое блаженство быть женщиной! Теперь она никогда не будет чувствовать себя одинокой. С ней рядом всегда будут его глаза, руки, губы, его насмешливая улыбка и властный голос… Пусть командует, сколько хочет. Хилари теперь знает, что она будет для него всегда главной. Никакого соперничества: он — ее мужчина, а она — его женщина. И это единственные роли, которые уготованы им судьбой.

— Ну и как тебе спалось в этой шикарной постели? — услышала он голос Рауля, который делал вид, что спит.

— Ты подглядывал! — возмутилась она.

— Я подслушивал, — засмеялся он, открывая глаза, — я же спал и не мог ничего видеть.

— После конуры у папаши Пепе, в которой я по твоей милости жила, мне кажется, что я попала в сказку, — ответила Хилари, опуская голову на его плечо. — Почему ты так мучил меня?

— Разве? — удивился он. — Я думал, тебе нравится.

— Я готова была тебя убить: задушить, четвертовать, в общем что-нибудь кровожадное, — прошипела Хилари, пробегая коготками по его животу.

— Ты меня и так убиваешь, — задохнулся он от волны желания. — Как только я подумаю, что ты могла сбежать от меня, самому хочется застрелиться.

— Но ты бы догнал меня? — промурлыкала Хилари, опуская руку ниже.

Рауль ничего не ответил, только прижал ее руку к себе, а потом одним рывком утянул ее в омут бесстыдных ласк.