Джин Маклеод: Кольцо с бриллиантом

— Жаль, что все у вас так сложилось, — вздохнула Кэролайн. — Вы еще так молоды.

— Мне двадцать восемь, но временами я чувствую себя на все пятьдесят, — ответила Эмералд. — Но я никогда не жалела, что познакомилась с Нэтом.

Кэролайн и Эмералд сидели и молчали, пока со стороны конюшни, сияя новообретенным счастьем, не появилась Джил.

— Мама, посмотри! — закричала она. — Пони меня помнит!

Они пошли к конюшне и рассматривали лошадей, когда из Дурбана вернулся Гейни. Увидев Эмералд, он ничуть не удивился.

— Подумать только, — сказал он без выражения. — Почему меня никто не предупредил, что ты приехала?

— Это был сюрприз! — засмеялась Джил, вцепившись в его руку. — Тебе нравится моя новая лошадь?

— Очень хорошая лошадь, моя сладкая! Тебе ее купил богатенький дядя Вэл?

Эмералд неприветливо посмотрела на него:

— «Богатенький дядя Вэл» очень любит мою дочь.

У Гейни хватило ума изобразить, что ему стыдно, хотя новости он не удивился. «Может быть, он давно знал о родителях Джил?» — подумала Кэролайн.

Они пошли к дому — Эмералд и Кэролайн впереди, Гейни с повисшей на нем Джил — позади.

— Я должна попросить вас об одной услуге, — сказала Эмералд. — Это для Вэла — мы можем вместе ему помочь.

У Кэролайн защемило сердце. Как ей хотелось сделать что-нибудь для человека, которого она так сильно любила!

— Не могли бы вы устроить какой-нибудь прием гостей — например, теннисную вечеринку, — продолжала Эмералд, — чтобы я показалась в обществе до того, как уеду. Мне нужно доказать им, как они ошибались насчет Вэла. Я хочу пресечь все эти досужие разговоры обо мне: «Я ее видел», «Ты, наверное, ошибся», «Помните тот выстрел?» и тому подобное. Я покажу им, что жива и не испытываю к Вэлу неприязни из-за того, что он получил в наследство «Йондер-Хилл».

Кэролайн глубоко вздохнула:

— Я думаю, Дарвэл этого не одобрит. Я ведь живу здесь совсем недавно, и если я его приглашу…

— Зато Гейни живет здесь всю жизнь, а он Дарвэлу многим обязан. — Эмералд была полна решимости убедить Кэролайн. — Гейни ведь действительно уезжает? Он может устроить прощальную вечеринку, на которой появится его старая знакомая Эмералд. Почему бы не сделать таким образом? Хотелось бы посмотреть на их лица.

— Может, вам нужно сначала спросить Дарвэла, как он относится к вашей идее?

— Как он относится? Могу сказать это прямо сейчас, даже не спрашивая. Он заявит, что его ни капельки не заботят, ни общественное мнение, ни местные сплетники, ни что-либо еще. Но мы должны это сделать, Кэролайн, неужели вы не понимаете? Даже друзьям Вэла нужно знать, что их вера в него оправданна.

Они смотрели, как Гейни помогает Джил забраться в седло.

— Вэл рассказывает ей обо мне столько, сколько нужно. — Эмералд вернулась к разговору о дочери. — Я хотела, чтобы он сказал ей, что я умерла, но он отказался это сделать. Он никогда не скрывал от нее, кто ее мать, даже когда я боялась с ней встретиться. Дарвэл говорил, что я уехала и когда-нибудь вернусь к ней. И я вернулась, когда умер ее отец. Она хорошая девочка — умная и веселая. Вэл следит за тем, чтобы она получила хорошее образование. В этом на него можно положиться, как и во всем остальном.

— А что вы будете делать дальше? — спросила Кэролайн.

— Работать в школе, — не колеблясь ответила Эмералд. — Нэт был учителем. Думаю, я смогу получить диплом.

— Нам нужно устроить какую-нибудь вечеринку, — заявил Гейни, подходя к ним. — Я уезжаю. — Он с кривой улыбкой посмотрел на Эмералд.

— Наверное, в Дурбане — или куда ты там решил уехать — тебе будет лучше, чем здесь. Ты всегда сходил с ума по лошадям.

— Мы еще увидимся до моего отъезда? Ты останешься в «Йондер-Хилл»?

— Только на пару недель. Как и у тебя, Гейни, у меня другие планы на будущее.

— Значит, ты придешь на вечеринку? — Он выглядел довольным. — Неплохие будут проводы, верно? И какой щелчок по носам сплетников!

— Вот именно, — улыбнулась Эмералд.

Гейни загорелся идеей вечеринки.

— Это будет Всеобщее Прощание, — сказал он, когда Лея объявила о том, что тоже собирается уехать домой, в Ледисмит. — Кэролайн, такую возможность упускать нельзя, даже если кто-то и прольет пару слезинок. К тому же наш тростник — извини, твой тростник! — к концу месяца будет уже на заводе. И никаких дождей! Это надо отметить. Тебе не кажется, что все четыре стихии у Вэла на побегушках?

— Он выручил нас, когда нам не хватало работников, — напомнила Кэролайн. — И я буду всегда ему за это благодарна.