— Не в этом дело, — она махнула рукой. — Ты что-то сказал о моей работе в магазине…
— Я сказал, что ты впечатляющая женщина, — уточнил Алекс. И снова увидел то странное выражение в ее глазах, которое тогда заметил.
— Ты действительно так думаешь? — спросила она. — Ты сказал это с такой гордостью…
Алекс сдвинул брови.
— А я на самом деле горжусь. Ты, черт возьми, проделала такую работу с этим магазином! Большинство мелких предприятий разоряются на первом же году существования. А ты свое удержала, несмотря на то что это слабое хозяйство. Конечно же, я горжусь тобой!
Фанни опустила ресницы, но Алекс успел заметить слезы в ее глазах. Он приподнял ее голову за подбородок, повернув лицом к себе.
— Ты предпочитаешь, чтобы я не гордился тобой? — спросил он, совершенно сбитый с толку ее реакцией.
— Нет. Конечно нет. — Она подавила слезы. — Я никогда и не думала, что смогу сделать что-нибудь такое, чтобы ты гордился мной.
— Я всегда гордился тобой, — сказал Алекс.
— Чем же именно? Умением печь хороший яблочный пирог и вышивать прелестные подушки? — спросила она насмешливо.
— И этим тоже, как и многими другими качествами. — Алекс вдруг почувствовал, что ему очень важно продолжить эту тему: может, он тогда найдет ответы на вопросы, которые терзали его пять лет. — Тебе не нужно было делать что-то особенное, чтобы я мог тобой гордиться, Фан. Достаточно того, что ты просто была самой собой. Милой, заботливой и сильной.
— Но я никогда ничего не делала! — запротестовала она.
— Тебе и не нужно было что-то делать. Я любил тебя.
— Но ты-то всегда что-то делал! — Фан вскочила, не в силах усидеть от возбуждения. Алекс тоже поднялся, наблюдая, как она пошла и встала рядом со сверкающей елкой. — Вся твоя семья чем-то занята и делает какую-нибудь работу.
— Кто, например? — Алекс никак не мог вспомнить, кто из его семьи делал что-нибудь необычайное пять лет назад.
— У каждого члена твоей семьи своя карьера, вы разъезжаете по стране, работаете…
— Мама за всю свою жизнь никогда не работала.
— Но она участвует в каждой благотворительной акции штата!
— Если тебя интересует эта добровольная деятельность, я уверен, мама будет счастлива привлечь тебя к ней.
— Ты не понимаешь. — Фан сложила руки на груди, расстроенная тем, что не может ему объяснить, что имеет в виду.
Алекс взял ее за руки, стараясь успокоить.
— Тогда объясни мне, Фан.
Она посмотрела на него и почувствовала вдруг абсолютно неподдающуюся логике злость оттого, что он не понимает совершенно для нее очевидного.
— Ты чертовски большой! — вырвалось у нее наконец.
Брови Алекса поползли вверх.
— Я что?
— Большой! Ты возвышаешься надо мной, — сказала она сердито.
— Потому ты и развелась со мной? Потому что я слишком большой?
— Не будь глупцом, — дерзко возразила Фанни. — Конечно же, не из-за этого.
Совершенно сбитый с толку, Алекс уставился на нее, боясь даже предположить, что же она имеет в виду.
Фан вздохнула и сжала свои ладони в его руках.
— Посмотри! — она кивнула на их руки, и Алекс послушно опустил на них глаза. — Посмотри, как твои руки закрывают мои.
— Но я ничего не могу поделать со своими габаритами, Фан! — он пытался сообразить, чего она добивается.
— Всю свою жизнь я наблюдала, как моя мать жила в тени моего отца, — сказала Фанни. — Все в ее жизни вращалось вокруг него и его карьеры. Мама была красивой и умной женщиной. Когда я была маленькой, она писала стихи. Но мой отец сказал ей, что это пустая трата времени, и она выкинула все, что написала, Ал. — Фанни не ощущала слез, которые серебристыми струйками побежали по ее щекам. — Мне было десять лет. Однажды я спросила ее, почему она не пишет стихов просто для себя, а мама ответила, что отец прав и она только потратит впустую время. Но он был не прав! Мама должна была сделать что-то для себя, стать чем-нибудь большим, чем просто женой. Теперь-то я понимаю, что она просто перечеркнула все свои мечты из-за мужа и он воспринял это как должное…
— И ты боялась, что с тобою может случиться такое же? — спросил тихо Алекс. — Что ты откажешься от своих планов ради меня?
— Я поклялась, что не буду такой, как мама. Я пообещала себе никогда не жить в чьей-то тени.
— А кто тебя просил это делать?
Вопрос испугал ее. Взглянув на него, она с удивлением заметила, что его лицо исказила настоящая злость.
— У меня для тебя есть одна новость, Фан, — продолжил он, едва сдерживая ярость. — В моей тени ни для кого нет места. Кроме меня самого.
Читать дальше