Саманта Сноу: Навсегда с тобой

— Сегодня утром Кейси улетела с мистером Гибсоном в Гватемалу.

Сегодня утром… Улетела… В Гватемалу… Гватемала… Черт подери, где она, эта Гватемала? Зачем улетела? Почему сегодня утром?

— Тед, — позвала из трубки Дебора. — Куда вы пропали? С вами все в порядке?

— Я просто обдумываю ваши слова. Я хочу разобраться и не могу. Я не понимаю, что произошло, что творится, я не понимаю. Вы можете мне объяснить, что случилось с Кейси?! — Последнюю фразу он выкрикнул. Громко, зло.

— Тед, успокойтесь и не кричите на меня.

— Извините.

Дебора опять вздохнула.

— Я некоторое время буду в доме мистера Гибсона. Так что вы можете приехать, и мы обо всем поговорим. Если честно, я была против решения Кейси.

— Я скоро буду.

Нажимая в третий раз на звонок, Тед испугался, что ему опять не откроют. Но ему открыли.

— Входите, Тед, — сказала Дебора, отступая на шаг. — И не обращайте на мой вид внимания. Я тут уборку затеяла. А то после отъезда хозяев полный разгром. Вы проходите в гостиную, я сейчас. Только руки сполосну.

Тед прошел в гостиную, остановился на пороге и огляделся. В комнате был кавардак, словно по ней пронеслось стадо слонов. Тед осторожно подошел к столу, отодвинул стул и сел на его краешек. Потом прислушался. Ему так хотелось, чтобы вот сейчас, сию минуту, раздались быстрые, легкие шаги, в комнату вбежала Кейси и бросилась ему на шею. А вдруг так и будет? А вдруг все происходящее глупая шутка, какая-нибудь проверка? Но в доме стояла тишина. Только где-то журчала вода — Дебора мыла руки.

— Они уехали, — сказала Дебора, появившись в гостиной. — И посмотрите, в каком состоянии оставили дом. Не знаю, за что в первую очередь взяться.

— Почему сегодня? Мистер Гибсон ведь планировал уехать в понедельник, — сказал Тед. — И Кейси… Почему она уехала?

Дебора пожала плечами, словно и для нее это было неразрешимой загадкой. Этот жест рассердил Теда. Она же отлично знает, почему так случилось. Он сдержался, хотя ему и хотелось вскочить, подбежать к Деборе и вытрясти из нее правду.

— Может, чаю? — предложила Дебора.

— Нет, — энергично помотал головой Тед.

Неужели она не понимает, что он пришел, примчался, прилетел в этот дом не для того, чтобы выпить чаю?!

— Вы плохо выглядите, Тед.

Тед хмыкнул. Интересно, как он должен выглядеть после двух дней кошмара? Хорошо еще, что он вообще живет, дышит, думает.

Дебора начала перекладывать вещи, наваленные на столе, Тед следил за ее резкими движениями. Потом Дебора оставила это занятие и села напротив Теда. Нервно пробежала пальцами по столу, словно то был не стол, а пианино, вздохнула и, наконец, взглянула Теду в глаза.

— Хочу сразу предупредить, — после некоторого молчания начала она, — что наш разговор происходит по моей инициативе. Кейси была против, да и мистер Гибсон тоже. Я же считаю, что вы, Тед, имеете право знать правду. Вы мне очень симпатичны, поэтому я не могу оставить все, как есть. Жизнь иногда бывает очень сурова к нам, и в том, что случилось, по сути нет ничьей вины. Произошло то, что произошло. Наверное, я все-таки фаталистка, верю в предопределенность судьбы. Мне только бесконечно жаль, что это коснулось моей любимой, несчастной девочки.

Тед молча слушал. Он так устал за эти два дня, что у него не было сил спорить с Деборой, хотя рассуждения о фатализме его всегда раздражали. Он смотрел на жизнь реалистично и считал, что человек — сам хозяин своей судьбы. А в фатализме ищут причину своих несчастий только слабаки.

— Я, простите, очень волнуюсь, не знаю даже с чего начать, — сказала Дебора.

— Начните сначала.

— Да-да, именно сначала. Только так вы сможете все понять и… простить.

Теду вдруг стало страшно. До сих пор он надеялся, что все разрешится, образуется. А сейчас, видя состояние Деборы, он вдруг понял, что ничего не разрешится и не образуется. Что действительно произошло нечто непоправимое, их чего нет выхода даже для того, кто хоть тысячу раз считает себя реалистом. Потому что так распорядилась судьба.

— Кейси родилась семимесячной. Врачи думали, что не выживет. Недоношенная, слабенькая, к тому же с врожденным пороком сердца. Вы знали, что у Кейси больное сердце?

— Да, она говорила. Еще говорила про операцию. Шрам… Я видел его. Но она сказала, что сейчас уже абсолютно здорова. Что операция…

Дебора остановила его движением руки.

— Об этом потом. Так вот, назло всем предсказаниям врачей девочка выжила. И не только выжила, но и выросла. Другой вопрос — какой была ее жизнь? Ни игр с детьми, ни учебы в школе. С ней учителя занимались на дому. На улицу ее одну не выпускали. Страшно вспомнить. Это же все на моих глазах происходило. А приступы? Какие мучения они ей доставляли! Но самое главное — страх! Жить в постоянном страхе, что через секунду может наступить конец. Клиники, доктора, лекарства… Все детство Кейси прошло в больницах. Там она бывала, наверное, чаще, чем дома. Да еще смерть ее родителей. Кейси еще была маленькая, к счастью, наверное. Плохо еще понимала. Я не представляю, как Ричард все это вынес. Он же великий ученый, не побоюсь этого слова. Уже сколько поколений студентов по его учебникам учится. А вынужден был все оставить ради внучки. Кейси для него все. Но я не о мистере Гибсоне, я о Кейси. — Дебора провела рукой по лицу, собираясь с мыслями. — Да, я о Кейси… Хотя и лечилась она в лучших клиниках, у лучших профессоров, Ричард не жалел никаких средств для своей девочки, но состояние ее не улучшалось. Да и что там могло улучшиться? У нее не работал один клапан, да еще и другие осложнения были. В общем, спасти ее могла только операция. Детям такие операции не делают, организм должен сформироваться полностью. Вот в таком состоянии они и жили: доживет или не доживет Кейси до окончания формирования организма? К счастью, она дожила.