Шерон Ди Мельо: Волшебство соблазна

Ему казалось, что он понял и то, почему она убежала от него в первую ночь. Аманда хотела и умела отдавать, и из ее отдельных фраз он понимал, как это сумел использовать Даррелл. Может, она просто не умеет принимать любовь. Он же хотел отдать ей все, что так долго копилось в его душе. Любовь на всю жизнь. Почему он ей об этом еще не сказал?

После этого ужина в ресторане он многое решил. Он должен договориться с Клариссой, чего бы это ни стоило. Его жизнь здесь. Он будет ждать, пока Аманда не примет его любовь, сколько бы времени для этого ни потребовалось.

Прежде чем уйти, он отозвал Аманду в тень дуба.

— Дорогая, я должен идти. Я думаю, что Кларисса наконец готова подписать соглашение, которое мне нужно, и предоставить мне приемлемые условия, хотя она и выбрала для этого странный день. Документы пришли вчера, и мне нужно, заехать в ресторан. Заехать неожиданно, чтобы посмотреть, как там все идет на самом деле. Она уверяет, что все прекрасно.

Аманда удивленно посмотрела на него:

— И сегодня самый подходящий день?

— Праздники могут принести с собой неожиданности. Это хороший день для того, чтобы увидеть то, что я хочу увидеть.

— Ну надеюсь на лучшее для тебя, — сказала она.

Мак легко поцеловал ее в щеку.

— Знаешь, хотя ты и самая маленькая в семье, они как-то умудрились не испортить тебя.

Аманда улыбнулась.

— Я думаю, что выросла из этой роли.

— Я в этом уверен. Встреча с ними открыла мне на многое глаза. Все поменялось местами. Теперь ты изо всех сил стараешься испортить их.

— Что ты имеешь в виду? — удивилась Аманда.

— Дорогая, ты слишком много отдаешь. Я тебе когда-нибудь говорил, что хотел бы для тебя сделать? И пойми меня правильно. Я получил удовольствие от общения с твоей семьей. У меня ведь была только бабушка, и приятно видеть, как большая семья собирается вместе. Я думаю, что, как в любой семье, кто-то берет, а кто-то дает. Мне бы хотелось, чтобы хоть кто-то ценил то, что ты делаешь.

Аманда смотрела на него со странным выражением на лице.

Он взял ее лицо в свои ладони.

— Не обижайся. Я просто говорю, как ценю тебя.

— По-моему, я понимаю. — Она положила свою руку на его и почувствовала, как сильно бьется его пульс.

— И еще я хочу, чтобы ты и твоя семья знали кое-что обо мне.

— Что именно? — спросила она, убрав его руки со своего лица, но не ослабляя пожатия.

Мак смотрел на ее маленькую ручку в своей руке. Здесь ее место.

— Вот что. Я тебя обожаю.

— Мак, я…

Под тем самым дубом, где она его впервые увидела, он обнял ее, и наконец она поняла, что может смело смотреть в глаза любви и не убегать прочь.

Она наклонилась вперед, и он запечатлел на ее губах бесконечно длинный поцелуй, объединивший их души воедино. Аманда забыла об окружающем мире, пока мимо не пробежали ее племянники, споря о счете в бадминтоне.

Покраснев, она подняла глаза. Мак медленно отпустил ее.

— Они нас видели. Теперь я буду должна все всем объяснить. Спасибо, — сказала она.

— Хорошо. И скажи им, что я люблю тебя.

В два часа ночи Аманда, совершенно измученная, рухнула в постель. Мак обещал вернуться, но не пришел. И даже не позвонил. Ей что, этот невероятный поцелуй просто привиделся?

Она уже потеряла счет вопросам женщин, сначала когда вернется Мак, а потом почему он так и не вернулся.

У нее заболела голова, и ей захотелось отправить всех по домам. Но все ждали фейерверка, и она не могла быть столь грубой и неблагодарной.

Позднее, когда гости наслаждались теплым вечером и холодными напитками, она улизнула к себе в каморку — ее единственное убежище. Опустившись на обитый ситцем стул, купленный на распродаже, она закрыла глаза. Потом услышала, как жена Бадди и Лили пришли на кухню еще за одним куском шоколадного торта с клубникой, который привезла Шелли. Женщины сравнивали его с тортом в «Кингз рэнсом», и, по их мнению, тот был значительно вкуснее.

Аманда услышала, что Мак подарил каждому члену бригады пригласительный билет на бесплатный обед в ресторане. Ей он об этом не говорил. Кроме того, он также отблагодарил людей, которые работали у нее.

И вдруг, несмотря на головную боль, она поняла, почему рабочим больше не требовалось лечение. Вот опять Мак внедряется в ее жизнь, и ей это совсем не нравилось. Он сделал это за ее спиной. В висках стучала боль.

Она должна сопротивляться неразумному голосу своего сердца. Она не может любить человека, которому не доверяет.

Стук в дверь болью отозвался в голове. Она не пошевелилась, пока Мак, постучав вторично, не позвал ее по имени. Она боролась с собой — надо же быть последовательной — и отчаянно вспоминала решения, к которым она пришла в День независимости.