Мэри Лайонс: На крыльях любви

Наконец с парковки отъехал какой-то автомобиль, и Алекс направила машину на освободившееся место. Уверенности в том, что ей удастся добраться до офиса Лео, у нее по-прежнему не было.

Куда там офис! Как хотя бы в само здание-то войти? — усмехнулась Алекс, шагая к шикарному подъезду, у дверей которого высилась внушительная фигура швейцара, заслонявшая собою весь проход. Девушку охватило паническое желание развернуться на сто восемьдесят градусов и дать деру, пока не поздно, как вдруг вмешался Его Величество Случай.

С другой стороны к банку подходила группа людей. Алекс машинально скользнула по ней взглядом — и замерла. Не может быть! Вот это здорово! Бен! Редактор финансового отдела «Кроникл» собственной персоной! Алекс бросилась к нему со всех ног.

— Привет, Бен, — задыхаясь, улыбнулась она.

— Боже правый! Алекс! Какими судьбами тебя занесло в эти Палестины? Я и подумать не мог, что ты интересуешься финансовой жизнью Сити.

— Представь, очень даже интересуюсь, — горячо заверила его Алекс, крепко подхватив под локоть. — Я нахожу концепцию мировой торговли и кооперации просто захватывающей!

— Ну и ну! — подивился Бен. — Я рад. — Щеки его порозовели от удовольствия. Он галантно склонил голову и повел Алекс к широким ступеням. — В таком случае тебе повезло: сегодня назначена эксклюзивная пресс-конференция, посвященная частичному слиянию империи Гамильтонов с одним немецким банком. Много времени она не займет, так, рабочая встреча с журналистами, но тебе будет любопытно послушать.

— Да, конечно! — воскликнула Алекс, все еще не веря такой удаче. Теперь остается проникнуть внутрь вместе с Беном, а там уж она разберется, что к чему.

— Ну, а когда все закончится, ты позволишь пригласить тебя пообедать? Сейчас я как раз собираю материал для статьи об операциях одного банкира и с радостью поделюсь с тобой кое-какими фактами — очень даже интересными.

— О, прости, Бен, сегодня я никак не могу, — пробормотала девушка, смягчив отказ милейшей улыбкой. Они уже поднимались по мраморным ступеням. — Но с удовольствием прочту твою статью, как только она будет опубликована. Так что ты уж постарайся!

— Ну, вот мы и пришли, — возвестил Бен. — У тебя удостоверение с собой?

— Естественно. — Она порылась в сумочке и протянула швейцару редакционное удостоверение. Тот расплылся в улыбке и сделал широкий жест в сторону вестибюля.

Следом за остальными журналистами они прошли в просторную комнату с несколькими рядами стульев. Стараясь держаться как можно незаметнее, Алекс увлекла продолжавшего болтать Бена в дальний конец помещения. Когда они сели, она осмотрелась по сторонам.

Задержавшись на покрытом богатой лепниной потолке, взгляд ее на секунду остановился на огромной люстре с длинными подвесками. Видимо, ее зажгли, чтобы скрасить сумрачное утро — нет, теперь уже день. Свет тускло проникал сквозь тяжелые красные бархатные занавеси, стены тоже были обиты бархатом, тут и там висели писанные маслом картины. Комната куда больше напоминала какой-нибудь джентльменский клуб, чем помещение в солидном финансовом заведении.

Ну и ну, подумала Алекс, поудобнее устраиваясь на стуле. Похоже, господа банкиры умеют окружать себя роскошью. Скорее бы все закончилось и она смогла бы отправиться на поиски Лео Гамильтона!

Пока она обозревала интерьер, комната постепенно наполнилась журналистами — в большинстве своем из ежедневных газет и солидных финансовых изданий. Все негромко переговаривались, и лишь когда дверь в противоположном углу открылась, и вошли двое мужчин, воцарилась тишина. Журналисты достали блокноты и приготовились записывать.

Перед Алекс высилась фигура плотного репортера в габардиновом пальто, и для того, чтобы разглядеть, что происходит, ей пришлось чуть отодвинуть стул в сторону. Едва Алекс увидела, кто восседает за столом, сердце ее замерло. Она поняла: больше нет нужды искать Лео Гамильтона.

Первой сквозь возникший в голове хаос пробилась мысль, что он совсем не изменился. Однако когда она пригляделась повнимательнее, то решила, что ошиблась.

Последний раз Алекс видела Гамильтона около восьми лет назад. Лицо его осталось столь же безупречно красивым, но в манере держаться появилась какая-то значительность, которую он и не старался скрывать. С годами к нему пришла зрелость, он превратился в жесткую, властную личность.

На темноволосую голову Лео падал яркий свет люстры, и Алекс разглядела на его висках седину. Он сильно загорел, словно большую часть времени привык проводить на открытом воздухе, что довольно странно для человека, занимающегося серьезной финансовой деятельностью. Или же, если верить Джеймсу Босуэллу, чуть ли не все ночи резвящегося в спальнях красоток.