Вирджиния Линн: Любовь авантюриста

В ответ Гарт еле заметно кивнул:

– У меня есть свой человек в конторе. Шрайвер отправился на одну из шхун – она бросила якорь под Лондонским мостом, но потом переместилась сюда.

– Сколько у него людей? – Джеймс зловеще улыбнулся. – Число наших уменьшается. Уэбба не нашли, Рэндольфа тоже. Похоже, Шрайвер подобрал себе на службу отъявленных головорезов.

– Да, похоже на то. – Киннисон нахмурил брови. – Как думаешь, нам удастся задержать его здесь, пока не прибудет подкрепление?

Джеймс с тихим звоном вытащил из ножен шпагу.

– Полагаю, да.

Не прошло и нескольких минут, как они уже направлялись в украденном ими ялике к шхуне Шрайвера.

Саммер, напряженно выпрямив спину, сидела на койке в каюте. Ее руки, лежавшие на коленях, были крепко связаны. Шрайвер со злорадной улыбкой обмотал запястья племянницы шелковым шнуром и обвязал его конец вокруг балки, подпиравшей потолок.

– У тебя нет шансов, моя дорогая. Кроме того, твой будущий муж не так силен, как шотландец, так что тебе не составит труда справиться с ним.

– Надеюсь, так оно и будет, – ледяным тоном произнесла пленница, и Шрайвер вышел, захлопнув за собой дверь и даже не потрудившись закрыть ее на ключ. Саммер слышала крики моряков – команда готовилась к отплытию.

Горло ее сжалось от страха и сожаления. Все закончилось так печально! Она разом потеряла все, что обрела за последние несколько месяцев.

Саммер закрыла глаза и, представив Джеймса с его гибельными глазами и насмешливой улыбкой, вспомнила, как он дразнил ее в самом начале их знакомства. За последний месяц виконт разучился беззаботно смеяться, и Саммер чувствовала, что это ее вина. Как ей удалось это сделать, она сама не понимала.

Скорее всего, все испортила ее глупая ложь, рожденная страхом. И почему она решила, что ложь – это ее спасение? Она лишь причинила Джеймсу боль. Иногда он так странно смотрел на нее, словно не мог понять, почему она не доверяет ему. Ах, если бы все было иначе, и он смог ответить на ее любовь!

Саммер поднесла связанные руки ко рту и яростно впилась зубами в веревки. В ее душе все еще теплилась надежда. Если ей удастся добраться до Джеймса, он поймет, что она любит его. Больше никаких грубостей, никаких глупых претензий. Она открыто и честно признается, что любит его, доверяет ему.

Глупая! Она так мечтала о рыцаре в сверкающих доспехах, а когда он появился в ее жизни, отвергла его. Неблагодарная негодница. Она не станет осуждать Джеймса, если он не придет ей на помощь.

Но – о Господи! – пусть только он поскорее спасет ее!

За дверью послышался какой-то шум. Саммер подняла голову и замерла. Потом она услышала дребезжащий голос Фримана Татуайлера и с удвоенной силой стала грызть веревки, однако они стягивали руки слишком крепко.

Дверь распахнулась, и в каюту вошел Татуайлер, сияя удовлетворенной улыбкой на широком лице.

– Вот ты где, моя кошечка. А я, грешным делом, решил, что никогда больше не увижу тебя. – Захлопнув дверь, Татуайлер направился к Саммер. Пленница отшатнулась. – Ну-ну, не бойся. Для этого нет причин. Я все знаю о твоем замужестве. Зря ты обрезала волосы.

– Берегитесь, – произнесла Саммер, удивившись, что ее голос прозвучал так твердо, – мой муж скоро приедет за мной, и тогда я вам не позавидую. Он заберет меня отсюда.

– Так ты влюбилась в него? – Казалось, Татуайлер был весьма удивлен. Он снял шляпу и бросил ее на стол. На нем был сюртук, бриджи длиной до колен и засаленный жилет, который не скрывал его тучности.

– Мистер Татуайлер...

– Просто Фриман. Мы обвенчаемся на борту корабля. Надеюсь, ты знаешь об этом? Бартон все устроил. – Он снова широко улыбнулся. Его пухлые щеки почти скрывали глаза, когда он так улыбался, и Саммер ощутила еще большее отчаяние.

– Я уже замужем, и повторное замужество будет противозаконно. Не знаю, что мой дядя сказал вам, но...

– Все очень просто. Я женюсь на тебе, и твоя собственность станет моей. Все будет принадлежать ему и мне. Да ты и не замужем вовсе, если точно следовать закону.

Саммер зарыдала, и Татуайлер нахмурился.

– Я не буду жесток с тобой. Не буду бить и все такое. – Глаза его сузились, и Саммер содрогнулась, когда он пристально посмотрел на нее. – Я всего лишь хочу спать с тобой, – произнес он голосом, который давно преследовал ее в ночных кошмарах.

Саммер судорожно сглотнула, пытаясь подавить страх.

– Я не позволю... – начала она.

– Ты не сможешь. Кроме того, твой отказ ничего не значит. Совсем ничего. – Татуайлер выпятил грудь. – Из меня получится не такой уж плохой муж – во всяком случае, лучше, чем этот ужасный шотландец. Я слышал о нем от Шрайвера. Очень плохой человек.