Девочка заворочалась в колыбели, такая крохотная, такая хрупкая. «Позаботься о детях», — прошептала Элизабет. Хорошо, он это сделает, какой теперь прок от ненависти. Ему нужна была жена, та, ради кого он старался, краеугольный камень его существования. Все его труды, все планы, схемы, накопления и переговоры, все достижения... без нее всё это бессмысленно. Он мог бы опрокинуть колыбель, как только что мебель в комнате Агаты, перевернуть вместе с хрупким содержимым, ведь вся его жизнь перевернута с ног на голову, разрушена и пуста в результате одного удара судьбы. Джордж винил судьбу, так никогда и не поняв, что должен винить себя.
Полли Оджерс наклонилась и убрала край одеяльца с ротика малышки.
— Какая милашка, — сказала она.
— Урсула, — пробормотал Джордж. — Маленькая медведица.
— Что-что?
— Ничего, — ответил Джордж.
И впервые достал платок, чтобы вытереть слезы.
I
Росс пришел домой, ведя лошадь в поводу. От потрясения и ужаса его ноги стали ватными, так что он добирался до дома медленно, шаг за шагом, идя рядом с Шериданом, больше полагаясь на его инстинкты.
Он шел через деревню Грамблер, мимо церкви Сола и по вересковой пустоши. В траве шелестел ветер.
Для Росса это был самый знакомый путь в мире, он бегал от одного дома к другому и в детстве, и в юности, ездил верхом и ходил пешком несчетное число раз. Но сегодня его вел Шеридан.
Мимо прошла пара человек, пожелав доброго вечера. Это была корнуольская традиция, не просто вежливость, а часто любопытство — кто идет в темноте. Но сегодня он не отозвался. Его сковал ужас. В армии он достаточно навидался, но это было другое. Как она сгнила заживо, но при этом осталась всё такой же прекрасной, от этого образа ему уже не избавиться никогда. Вот к чему привела любовь. Вот какой стала красота. Всё пожрут черви. Боже правый!
Росс содрогнулся и сплюнул. В его желудке гнездилась тошнота, как гангрена, которая ее убила.
Он подошел к молельному дому около Уил-Мейден. Там горел свет. Наверное, это Сэм. Может быть, несколько преданных членов общины молятся и слушают, как он читает. Может быть, стоит войти, встать на колени в уголке, попросить совета и помолиться, чтобы Господь даровал ему смирение.
Что-то шевельнулось в темноте.
— Это ты, Росс?
— Демельза, — отозвался он. — Что ты здесь делаешь?
— Решила прогуляться, посмотреть, не идешь ли ты... Почему ты пешком?
— Мне нужно было немного времени.
— Я знаю, что случилось, — сказала она. — Кэролайн прислала Майнерса с сообщением.
— Хорошо, что ты знаешь.
Они повернули к дому.
— Мне так жаль, — сказала Демельза.
— Давай не будем об этом.
Они спустились вниз по долине. Дома Демельза тут же выгнала детей из гостиной, а Росс сел у камина и выпил бренди. Демельза помогла ему снять сапоги.
— Хочешь побыть один?
— Нет, если ты останешься.
Демельза велела детям не шуметь на кухне, принесла шитье и села с другой стороны камина. Росс пил около часа. Она тоже выпила пару небольших бокалов. Наконец он поднял взгляд.
— Прости, — сказал он.
— Хочешь поужинать?
— Нет. Никакой еды. Но ты поешь. Дети в столовой?
— Не знаю. Я не голодна.
— День сегодня такой темный, — сказал Росс. — Иногда мне кажется, что в декабре бывают такие дни, когда человек приходит в полное уныние. Этот один из них.
— И на то есть причина. А она...
— Я бы предпочел об этом не говорить.
Они посидели так еще около часа. Росс больше не пил, но откинулся на спинку кресла и задремал. Демельза вышла и пожелала спокойной ночи детям, потом отрезала себе кусок хлеба с сыром.
Когда она снова появилась в гостиной, Росс произнес:
— Пожалуй, я пройдусь.
— В такой час?
— Да... Это поможет. Не жди меня.
— Может, мне пойти с тобой?
— Наверное, я уйду очень далеко.
— Только не забудь вернуться.
Когда Росс вышел, вставала ущербная луна, невидимая за облаками, но освещающая путь. Он добрался до пляжа Хендрона и прошелся по нему. Было время отлива. Песок проваливался под его ногами и хрустел, как лед. У ног двигалась его тень, нечеткая, словно призрачная.
Росс прошел по тому же пути, что и страдающий Дрейк несколько месяцев назад, но у Святого источника покинул пляж и взобрался по каменистым ступеням, пока не нашел старую тропу, которой пользовались паломники много веков назад. Он ковылял вверх и вниз, огибая песчаные дюны, а внизу бормотало море. Он миновал Темные утесы, бухту Элленглейз и Хоблина и спустился в долину. Не считая то ли одинокой фермы, то ли жилища цыган, местность была пустынной, здесь гулял ветер и разносил песок, кроме прибрежной травы и редких пучков вереска и дрока ничего не росло. Ни единого деревца. Росс много лет уже не ходил этим путем. Он не помнил даже, чтобы бывал здесь после возвращения из Америки шестнадцать лет назад. Сюда незачем было приходить. Разве что ради того, чтобы сбежать от самого себя.
Читать дальше