Ирина Панина: Мирина – жрица Скифии

– Умница! Ты произвела на свет чудесного жеребенка, подстать нашей Мириночке. А звездочка на лбу твоего малыша – ну просто прелесть!

Словно понимая, о чем идет речь, белая кобылица шевелила ушами, косила на жрицу карим глазом и важно переступала передними копытами.

– Мы с Шираком решили сегодня отправиться на охоту за оленем, – обратился Таргитай к девочкам. – Пригоните-ка из табуна Гнура и Рыжего!

Вскочив на кобылицу, подруги помчались на пастбище, выполнять распоряжение вождя. Жеребенок, красиво и легко перебирая ногами, припустился вслед за матерью.

В огромном празднично убранном дворце царя Октомасада – могущественного и грозного правителя Скифии было на редкость многолюдно и шумно. Сегодняшний день был посвящен знаменательному событию – чествованию вступления во взрослую жизнь семнадцатилетнего царевича Уархага. Накануне дня рождения сына царь Октомасад вместе с женами, детьми и свитой посетил святилище скифской богини Табити, дабы совершить ей щедрое жертвоприношение. Наряду с Великой богиней Апи, богиня очага Табити занимала главенствующее место в скифском пантеоне Богов. Табити, именуемая «Пламенной богиней», являлась покровительницей царского рода и имела непосредственное влияние на его процветание и благополучие. Как правило, эта богиня изображалась сидящей на троне с зеркалом в руке. Священное зеркало считалось неотъемлемым атрибутом ряда сакральных ритуалов, главным из которых был свадебный обряд. Власть же самого царя была наследственной и божественной, так как по верованиям скифов их воинственные правители являлись потомками Солнечных богов. Царская власть передавалась от отца к сыну, за исключением тех случаев, когда насильно переходила к другим лицам, но непременно царского рода.

По возвращению из святилища богини Табити в царский дворец многочисленные знатные гости расселись вокруг пиршественных столов, буквально ломящихся от обилия всевозможных яств. Семья правителя Скифии разместилась за накрытым столом, находившимся на возвышении. Молодой царевич Уархаг занял почетное место рядом со своим отцом Октомасадом. Величественным движением подняв золотую чашу с крепким вином, царь сердечно поздравил Уархага с совершеннолетием и в несколько глотков осушил чашу. Затем, утерев ладонью мокрые губы и пригладив бороду, Октомасад взглянул на сына и назидательно произнес:

– Крепко-накрепко запомни мои слова, дорогой сын! Как старшему из братьев, тебе после моей кончины суждено стать правителем Скифии. Но ты обязан уже сейчас научиться следовать мудрым советам, завещанным нашими предками! «Ни один хороший правитель не губит понапрасну своих подданных, а опытный пастух не обращается жестоко со своими овцами! Каждый скифский царь должен заботиться о тех, кем правит! Ибо, если ты не злоупотребляешь своей властью, то твое государство прочно!!!», – сделав паузу, Октомасад продолжил свою речь. – Злоба и зависть по отношению к благополучию сородича или соплеменника свидетельствует о порочности души! Скифы не одобряют поведение таких людей и презирают их!

Почтительно поклонившись отцу, Уархаг с натянутой улыбкой выразил благодарность за ценные наставления. Одобрительно похлопав молодого царевича по плечу, Октомасад вручил ему великолепный набор оружия, украшенный самоцветами, шлем и чешуйчатый панцирь из чистого золота, защищающий торс воина. Затем царь распорядился доставить в пиршественный зал еще один подарок. Двое телохранителей незамедлительно метнулись к дверям и вскоре подвели к столу правителя стройную чрезвычайно красивую девушку.

– Став совершеннолетним, ты Уархаг, уже вправе обзавестись наложницами, – хитро подмигнув сыну, объявил Октомасад. – Для этой цели твоя мать выбрала среди захваченных пленниц эту очаровательную киммерийку. Думаю, она тебя не разочарует!

Хищно оскалившись, Уархаг окинул похотливым взором округлую грудь и тонкую талию девушки, после чего приказал запереть ее покуда в своих покоях. Киммерийка робко подняла глаза и, встретившись взглядом с молодым царевичем, лицо которого выражало самодовольство и безрассудную жестокость, похолодела от страха. Один из телохранителей ловко подхватил на руки красавицу-наложницу и понес ее в спальню Уархага.

Шумное празднество продолжалось до позднего вечера. Именитые гости наперебой поздравляли царевича с семнадцатилетием, дарили богатые подарки, желали долгих лет жизни и успехов на поле битвы с вражескими ордами. Больше других преуспел в тостах и здравицах шустрый толстяк Фамир – муж родной тетки Уархага по отцовской линии. Когда осоловевшие от обжорства и количества опустошенных винных котлов гости стали разъезжаться восвояси, царь Октомасад позволил сыну покинуть пиршественный зал. Поднявшись с места, Уархаг поклонился отцу и, пренебрежительно кивнув матери, покачиваясь, зашагал по коридорам царского дворца в отведенные для него роскошные покои.