Бронвин Скотт: Завидная невеста

Рен задумчиво кивнул. Эмма живо представила, как заработала его мысль. Он явно интересуется плантацией. Лето очень знойное, работы много, и вчера Рен показал себя с хорошей стороны, не раздумывая, бросился на борьбу с пожаром.

– Трудно ли выращивать тростник? – спросил он, блуждая взглядом по обугленным полям. – Судя по тому, что я прочел, не очень.

– Верно, не очень. Тростник сам восстанавливается.

Она пустилась в объяснения о том, как тростник размножается черенками, ни на секунду не забывая о присутствии Рена у нее за спиной. Как же трудно сосредоточиться! А ведь он до нее и пальцем не дотронулся, просто стоит рядом. На самом деле он соблазняет ее близостью своего тела.

Нет, «соблазняет» – неверное слово, слишком малозначащее. Соблазнение требует флирта, добродушного подшучивания и остроумной беседы, а не дискуссии на тему сельского хозяйства. Рен зондирует почву, то есть дает ей почувствовать свою физическую привлекательность: запах, исходящее от него тепло, чувственность. Он даже самому обычному замечанию способен придать эротичности, стоит лишь прошептать его ей на ушко.

Он, без сомнения, из тех мужчин, кто умеет мастерски использовать нюансы пространства и прикосновений, чтобы вызвать чувственный интерес к нему. Вопрос в том, зачем ему это надо? Эмме еще не встречался мужчина, который проявлял бы к ней бескорыстный интерес, не считая Мерри. Не нужно быть семи пядей во лбу для осознания, что у Драйдена на уме. Она догадалась об этом уже в тот момент, когда он спрыгнул с повозки Шерарда во всем великолепии своей мужественности.

Нынешний тонкий флирт подтвердил ее подозрения. Эмма была разочарована, возможно, потому, что втайне надеялась: этот мужчина, отважно сражающийся с пламенем, окажется иным. Но, даже зная о затеянной им игре, она чувствовала, как учащается ее пульс и по спине бегут мурашки возбуждения, стоит ей оказаться рядом с ним.

Эмма была умной женщиной, а опыт сделал ее особенно осмотрительной, когда дело касалось мужчин. Этот опыт следует превратить в оружие. Она шагнула вперед, подальше от его жаркого тела.

– Пора возвращаться. Мне предстоит много работы.

Она согласна на что угодно, лишь бы не находиться в опасной близости к опьяняющему телу Рена, особенно без четкого плана в голове. Так и о своих принципах недолго забыть!

На обратной дороге Эмма рассказывала о местной флоре и фауне, о сезонных изменениях на острове, даже об урагане 1831 года, принесшем страшные разрушения и забравшем пятнадцать тысяч жизней. Все это она делала для того, чтобы проложить между собой и Реном некое расстояние и напомнить об их исключительно партнерских отношениях. То есть играла роль гида и деловой женщины – не более того. Большего она себе просто не могла позволить.

Когда вдалеке показался дом, Эмма испытала облегчение. Ее убежище! Она с головой уйдет в работу с документами в кабинете, избегая общества Рена вплоть до самого ужина. Но она рано обрадовалась. Приближаясь к парадному крыльцу, они увидели всадника, спешивающегося с высокого гнедого жеребца. Черт, черт, черт! Неужели вчерашней стычки ему было недостаточно?

Рен поравнялся с ее лошадью.

– Ожидаете гостей?

Эмма скривилась:

– Сэр Артур Гридли вовсе не гость. – Должно быть, увидел дым с полей и решил сунуть нос не в свое дело – с тех пор, как умер Мерри, у него это вошло в привычку.

– Значит, помеха? – усмехнувшись, пошутил Рен.

– Что-то вроде того, – скованно отозвалась она.

Гридли не просто помеха, но коварный тип. Любит выставлять себя добреньким соседом. Но она-то знает, что у него на уме!

– Если он не гость и не помеха, то кто тогда? – несколько резко спросил Рен. В нем заговорил природный инстинкт защитника.

– Вам не о чем волноваться. У меня все под контролем.

Эмма надеялась, что так оно и есть. Не хотелось признаваться Рену в обратном и говорить, что в «Сахарной земле» не все благополучно. Незачем давать ему оружие против себя.

Артур Гридли поднялся по ступеням крыльца вслед за ними, мило улыбаясь, изображая хорошего соседа. Дурной знак. Похоже, не разобравшись толком с Реном Драйденом, Эмма столкнулась с куда более серьезным противником. Классическая иллюстрация поговорки «Из огня да в полымя».

– Эмма, дорогая, сколько же у вас дел!

Артур Гридли, как всегда, источал очарование и был безукоризненно одет. Почтовые суда регулярно доставляли ему дорогую одежду, и он тщательно поддерживал образ главного денди острова.