Блайт Гиффорд: В постели с наставником

Взгляд ее затуманился, и она сжала губы, чтобы не разрыдаться.

— Человек, которого ты любишь, умер. Его больше нет. А теперь уходи. Езжай домой и найди себе здорового мужчину. Я не допущу, чтобы ты угробила свою жизнь на калеку.

— Что значит — ты не допустишь? Какой же ты самонадеянный болван, Дункан из Клифф-Тауэр! Моя жизнь принадлежит мне одной, и не тебе ею распоряжаться. Думаешь, если я женщина, то можно решать за меня?

— Что поделать, если твои решения не отличаются мудростью.

— Неправда. И вообще, ты ведешь себя так, словно ты единственный человек на свете, который может прожить жизнь, ни к кому не обращаясь за помощью!

Дункан боролся с собой. Она читала эту борьбу на его лице. Он привык сам оказывать помощь другим и, лишившись этой возможности, очевидно, начал считать себя неполноценным мужчиной. Но ведь и ее нельзя было назвать полноценной женщиной, по крайней мере, при взгляде со стороны.

— Я хотел заботиться о тебе, — сказал он. — А без руки я не смогу тебя содержать. Без нее невозможно работать.

— Но ведь ты все еще дышишь?

Дыхание его оборвалось, словно ее вопрос выкачал из комнаты воздух.

— Дышу. — Он отвернулся. — И до конца своих дней буду дышать воздухом, который не заслужил. Это не жизнь, а бессмысленное существование.

— Всегда есть какой-нибудь выход, — сказала она со всей твердостью, на которую только была способна.

— Да, но не с одной же рукой! — взорвался он и швырнул гиттерн в стену. Струны полопались с фальшивым, как его ярость, звоном, и инструмент, расколовшись надвое, с грохотом упал на пол.

— У меня есть две руки, — проговорила она и заключила его истерзанную кисть в ладони. — И одна из них может стать твоей.

Лицо его исказилось. Он накрыл ее руки здоровой рукой и низко склонил голову, а она прижалась к его макушке губами. И ощутила, как в ее ладонь проскользнула слеза.

— Какая же ты упрямица, Маленькая Джейн. И я люблю тебя всем своим сердцем, — произнес он, покрывая поцелуями костяшки ее пальцев, и слова вышли смазанными.

А потом, не стесняясь слез, поднял голову.

— Ну что? — От волнения акцент в его голосе зазвенел сильнее обычного. — Сколько твоих родичей вперед короля надобно обойти, прежде чем мне разрешат взять тебя в жены?

Принятое решение придало Дункану сил.

Джейн пыталась уговорить его не спешить, но он, настояв на своем, выбрался из кровати, вымылся, оделся и к полудню уже был в гостинице, чтобы познакомиться с ее семьей.

Всю дорогу она держала его за руку, не зная, кого таким образом пытается поддержать — себя или его, а другой рукой неуклюже приподнимала подол, стараясь не подметать им улицу и недоумевая про себя, как женщины могут носить столь непрактичную одежду. И все же шелест юбок мало-помалу начинал ей нравиться.

В холле гостиницы не было никого, кроме ее родных, собравшихся у очага.

Когда они вошли, Джастин встал и, узнав в Дункане человека, которого он видел при дворе в Вестминстере, не смог сдержать удивленного возгласа.

Мужчины обменялись оценивающими взглядами. Джейн и Солей тоже переглянулись, и каждая из сестер подумала о том, какие они разные, их мужчины. Джастин был выше, одевался просто, однако изысканно. Выражение его лица всегда оставалось строгим и менялось только в моменты, когда он смотрел на Солей.

Дункан, натура которого балансировала между возвышенным и земным, и вполовину не был таким сдержанным. Он любил смеяться, любил плотские наслаждения и обладал острым умом, который, впрочем, редко успевал обуздать его вспыльчивость.

И она любила его до безумия.

Без лишних церемоний он опустился перед ее матерью на одно колено, впервые на ее памяти — за вычетом того дня, когда он просил за отца перед королем, — склонившись перед кем-то столь низко. Он справился сам, и это вышло у него проще, чем она ожидала, хотя для того, чтобы восстановить равновесие, ему пришлось опереться о пол левой рукой.

— Леди Элис. — Он поднял голову. — Лорд Джастин. Леди Солей. Я хочу жениться на Джейн и прошу вашего разрешения.

Джейн затаила дыхание. Все, включая Джастина, притихли, ожидая, что же ответит Элис. Долго-долго ее мать молча смотрела Дункану в глаза, а потом окинула его внимательным взглядом с головы до пят.

— Насколько я понимаю, человек вы упрямый, наставник Дункан.

— Можно сказать, что и так, миледи. — Он обратил быстрый взгляд на Джейн, и та прикусила улыбку.

— Чтобы приручить мою младшую дочь, потребуется немалое упрямство.