Селеста Брэдли: Обаятельный поклонник

Роуз покачала головой:

– Мне наплевать на твои права, Луи. – Она посмотрела на премьер-министра: – А вам?

Лорд Ливерпул поджал губы:

– Меня это тоже не слишком заботит.

Роуз облегченно вздохнула. Затем с превеликой осторожностью она передала пистолет премьер-министру:

– Это очень хороший пистолет, милорд. Он сделан превосходным мастером.

– И в самом деле, – одобрительно сказал лорд Ливерпул, разглядывая пистолет, дуло которого по-прежнему целилось в голову Луи.

Георг откинулся на спинку стула и дружелюбно улыбнулся Уодсуорту:

– Луи, дорогой, мне кажется, ты устал нести ответственность за свое производство. Рекомендую тебе немного отдохнуть. Как насчет того, чтобы переехать в Тауэр? И главное, не волнуйся за фабрики. Британское правительство позаботится о них и снимет с твоих плеч это ужасное бремя.

Роуз незаметно отступила назад. Все было кончено, и пришло время ей исчезнуть.

Уодсуорт торопливо рассказывал о своих кознях, пытался оправдаться, он еще надеялся, что ему удастся вернуть милость своего бывшего покровителя. Коллиз внимательно, не перебивая, слушал.

Роуз добралась до конца комнаты и осторожно нырнула за спину стоявшего у двери охранника. Никто из присутствующих этого не заметил, так как внимание мужчин было приковано к Луи Уодсуорту.

Пора исчезнуть, сказала себе Роуз.

Роуз быстро шла по красивым коридорам Этеридж-Хауса. Она направлялась к двери, выходящей в сад, – там, без сомнения, не было никакой охраны. А пройдя через сад, она легко выберется на улицу. Неожиданно Роуз поймала себя на мысли, что идти-то ей некуда.

Возможно, миссис Блайт возьмет ее на работу, мелькнула мысль в голове Роуз.

Неожиданно Роуз услышала где-то вдалеке голос Коллиза, он звал ее. Она побежала. Быстро нырнула в устланную коврами галерею. На одной стене комнаты располагались три готических окна, на другой – портреты предков лорда Этериджа и Коллиза в натуральную величину.

На ее плечо опустилась тяжелая рука.

– Роуз, пожалуйста…

Роуз нанесла удар. Быстро повернулась и присела. На полу прямо перед ней лежал Коллиз.

– Тебе больно? Я не знала, что это ты.

– Больно, – проговорил он, переводя дыхание.

Она с тревогой посмотрела на его перевязанную руку. Казалось, что рука как-то неестественно вывернута.

– Надеюсь, я не повредила твои кости?

– Я тоже на это надеюсь.

– Что ж, – проговорила, вставая, Роуз, – ты заслужил это. Ты помешал мне тихо и спокойно уйти.

– Прошу прощения. – Его дыхание постепенно начало выравниваться. – Мне нужно поговорить с тобой.

– Даже и представить себе не могу, о чем теперь мы могли бы поговорить.

Коллиз сел, его лицо сморщилось от боли.

– Мне очень больно, просто невозможно вынести это. Не могла бы ты присесть на минутку рядом со мной?

Роуз усмехнулась. Что ж, она сделает это для него. Роуз опустилась на колени рядом с Коллизом. Теперь они сидели посередине галереи на расстоянии вытянутой руки друг от друга.

– Я слушаю.

Он набрал в легкие воздух.

– Ты не можешь оставить м… нас. Ты не можешь уйти от «лжецов».

Конечно! От «лжецов» она не может уйти!

– Вот что я хочу тебе сказать. – Роуз снова встала. – Если я захочу убежать и спрятаться, то никто меня никогда не найдет. Курт и этому меня научил, и ты знаешь об этом.

– Нет! – Он протянул руку. – Подожди. Все не так просто. Тебе нужны «лжецы», Роуз. И я… и ты нужна им. – Его серые глаза светились такой искренностью, что Роуз на мгновение задумалась.

Если она останется, то ей придется отвечать за то, что она только что устроила. Скорее всего, конечно, Далтон простит ее, и она сможет остаться с «лжецами». Она будет первой женщиной в «Клубе», и впереди ее ждет много интересных заданий. У нее могла бы быть насыщенная, полная приключений жизнь…

И всю оставшуюся жизнь она проведет рядом с мужчиной, которого безумно любит и который не любит ее. Сможет ли она видеться каждый день с Коллизом и не вспоминать о том, что между ними было? Сможет ли она быть ему только другом? Роуз с решительным видом покачала головой:

– Коллиз, ты просишь о невозможном.

Коллиз не мог видеть эту грусть в ее чудных глазах. От мысли, что это он заставил Роуз так страдать, ему самому становилось больно.

– Я просто прошу тебя остаться. Вот и все. Разве это так много? Ведь ты так хотела быть «лжецом».

Она сложила на груди руки.

– Многое изменилось. И того, что ты предлагаешь, мне теперь мало.