Патриция Грассо: Ирландская роза

«Волосы и цвет кожи – мои, – подумал Хью, – но глаза – матери. Этот ребенок воистину смешал в себе родительскую кровь».

Хью поднял сына так, чтобы все видели крохотное чудо, которое они с Кэтрин произвели на свет. Раздались новые, столь же бурные, одобрительные возгласы, и Мэтью Тимоти Конн О'Нейл громко закричал, окончательно проснувшись.

– Ему пора к матери, – сказал Хью, передавая сына Полли, и, подмигнув ей, добавил: – А я намерен выпить за рождение моего первого сына с каждым из моих людей.

Полли улыбнулась при слове «первого» и направилась с ребенком к дверям. У выхода, подпирая стену, стоял Патрик и наблюдал за происходящим. Вид его жены, идущей через зал и бережно прижимающей к груди ребенка, совершенно очаровал его.

Проходя мимо него, Полли отчаянно покраснела. Невозможно было не понять, о чем говорили улыбка и сияющие глаза ее мужа.

Повернувшись ей вслед, Патрик с удовольствием смотрел, как она удалялась, покачивая бедрами. Пусть будет недалек тот день, когда его собственный сын прижмется к этой груди. Воодушевленный подобными мыслями Патрик направился к большому столу поздравить Хью и выпить за здоровье наследника Данганнона.

Был очень поздний час, когда Хью, чуть пошатываясь, поднялся по лестнице и открыл дверь в спальню жены. Он тихо вошел и, приблизившись к кровати, с любовью поглядел на жену и сына. Затем нагнулся и поцеловал жену в лоб.

– Не беспокойся, сынок, – прошептал он. – У тебя будет много братьев и сестер.

Хью улыбнулся, глядя на спящую жену. Уже совсем скоро Кэтрин разделит с ним постель.

– Черт бы побрал ее ледяное сердце, – проворчал Хью, одиноко сидя в своем кабинете.

Кэтрин оправилась от родов, но продолжала всеми правдами и неправдами избегать объятий и ласк мужа. Страх перед близостью с мужчиной не оставлял ее. Один лишь бог знал, сколько усилий приложил Хью, пытаясь помочь жене справиться с этим страхом, но каждый раз все заканчивалось ее слезами и просьбами дать ей еще немного времени. Кто бы мог представить, что Терлоу даже из могилы сможет разрушить его брак? В Данганнон на крестины Мэтью скоро соберутся гости, и у него не будет возможности завлечь жену в свою постель.

Дверь неожиданно отворилась. На пороге стояла Кэтрин в блеске всей своей красоты, вернувшейся к ней после рождения ребенка. И вновь Хью почувствовал острый укол в сердце.

На Кэтрин были надеты темно-зеленая юбка из дорогого бархата и белая льняная кофточка в крестьянском стиле с пышными рукавами, собранными на запястьях. Вырез кофточки, рукава и подол юбки были расшиты золотыми нитями. Свои отливающие медью волосы она разделила на пробор и заплела в две косы, закрутив их вокруг ушей и закрепив мерцавшими золотом заколками. Кроме обручального кольца, на ней не было других украшений, зато тугой черный корсаж великолепно подчеркивал по-девичьи тонкую талию.

Жаркий румянец, вызванный суматохой по поводу предстоящих крестин, окрашивал щеки Кэтрин. После рождения сына она почти полностью вернула себе былую стройность фигуры, хотя вынашивание ребенка отразилось легким намеком на полноту. Глядя на ее упругую гладкую кожу и гибкий стан, трудно было поверить, что она родила троих детей.

– Приближается кортеж лорда Берка, – сказала Кэтрин.

– Сейчас иду.

Медленно, словно неся непосильный груз, давящий его к земле, Хью поднялся со стула, и они вместе вышли на улицу.

Длинный кортеж, состоящий из вооруженных всадников, колясок с багажом роскошной кареты Берков, остановился во внутреннем дворе. Сразу было видно, что леди Фиона не привыкла путешествовать налегке. Слуги О'Нейлов подбежали к коляскам, помогая слугам Берков выгрузить багаж.

Лорд Берк соскочил со своего жеребца и с радостной, восхищенной улыбкой поклонился Кэтрин. Лишь затем он повернулся, чтобы помочь своей жене выйти из кареты.

Фиона, как всегда, выглядела прекрасно. На ней было темно-синее дорожное платье и окантованная мехом накидка в тон. Она и раньше имела пышную фигуру, но сейчас, казалось еще более располнела после рождения дочери.

Увидев Кэтрин, Фиона радостно вскрикнула и, подбежав к ней, бросилась в объятия подруги, целуя ее, смеясь и плача.

Кэтрин, увлеченная встречей с Фионой, не замечала, что происходит вокруг. А тем временем лорд Берк вернулся к карете, чтобы помочь выйти еще одной даме. Заинтригованный, Хью поспешил вперед, чтобы встретить друга и эту нежданную, но очень милую гостью.

Леди, появившаяся из кареты Берка, была среднего роста; природа одарила ее кремовой, словно персик, кожей, волосы отливали золотом, а ярко-голубые глаза сверкали, как два драгоценных сапфира.