Эдит Лэйтон: Постой, любимая

Эймиас не знал, что встревожило Эмбер. Слегка отстранившись, чтобы успокоить ее, он увидел смятение в ее глазах — и опомнился.

— Черт бы меня побрал! — пробормотал он, резко отпрянув. — Я же хотел сделать все правильно. — Он сел и устремил на нее торжественный взгляд. — Ты окажешь мне честь стать моей женой, Эмбер… то есть Женевьева? Черт, я даже не знаю, как к тебе обращаться! Впрочем, не важно. Я хочу, чтобы ты была моей женой независимо от твоего имени.

Эмбер ошарашено молчала. Затем ее губы изогнулись в улыбке.

— Я согласна, — сказала она, хихикнув. Внезапно ее лицо стало серьезным. — Эймиас, — произнесла она после небольшой паузы; ее ресницы опустились, скрывая выражение глаз. — Надеюсь, ты понимаешь, что каково бы ни было мое происхождение, я, скорее всего никогда больше не увижу своего настоящего отца, да и не хочу этого. Это что-нибудь меняет для тебя?

— А как ты думаешь? — поинтересовался он. Эмбер не ответила.

Эймиас выругался себе под нос.

— Наверное, я заслужил это. Ладно, слушай меня внимательно. Мне никто и ничто не нужно, кроме тебя. Я люблю тебя сейчас и буду любить вечно. А что касается всего остального, — сказал он более мягким тоном, — пожалуй, так даже лучше. Это делает нас равными. Вместе мы сможем создать наш собственный мир.

Эмбер подняла глаза, улыбнулась и протянула к нему руки.

У Эймиаса перехватило дыхание, но он отстранился еще дальше. Лицо Эмбер раскраснелось, розовые губы восхитительно припухли от поцелуев, спутанные волосы в живописном беспорядке падали на плечи. В свете пламени он мог видеть упругие округлости ее груди с напрягшимися сосками и гладкую кожу живота…

Приглушенно выругавшись, Эймиас произнес вслух то, что думал.

— Да, ничего не скажешь, прекрасный способ начать новую жизнь, — пробормотал он. — Я решил стать порядочным человеком, — серьезно произнес он. В глубине его бирюзовых глаз все еще мерцала страсть, но теперь они были ясными и искренними. — А значит, я не должен делать из тебя непорядочную женщину. Возможно, я не джентльмен, но я хочу, чтобы у тебя были все права и привилегии добропорядочной леди. Я подожду до свадьбы.

— Но… — сказала Эмбер, сев, — мы здесь одни, я согласилась выйти за тебя замуж, так что это не имеет значения.

— Имеет, — возразил он. — Для меня. Может, я никто и ничто, но я хочу, чтобы все было правильно. И что же? Я чуть не овладел тобой, как только представилась возможность, без благословения церкви, в этой жалкой гостинице, в чужой стране, словно ты какая-то… — Он осекся и покачал головой. — Это ни в какие ворота не лезет! Видимо, джентльменства во мне даже меньше, чем я полагал. Я не могу ждать более ни одного дня. Но, тем не менее, сделаю все, как полагается.

Он поднялся с постели и торопливо заправил рубашку в брюки.

Эмбер с изумлением наблюдала, как Эймиас нашел свой галстук, обмотал его вокруг шеи, затем, поморщившись при виде собственного отражения в зеркале, отшвырнул его в сторону и натянул на плечи сюртук.

— Куда ты собрался? — спросила она. — Что с тобой? Я сделала что-нибудь не так?

— Да, ты околдовала меня, — отозвался Эймиас. — И лишила выдержки. Жди здесь. Я скоро вернусь. Можешь тем временем причесаться и вообще привести себя в порядок, — добавил он с удрученным вздохом, такой очаровательной и желанной она выглядела. — Возможно, я вернусь не один.

Он бросил на нее последний, исполненный сожаления взгляд.

— Я постараюсь вернуться как можно скорее, — сказал он и поспешно вышел из комнаты, опасаясь, что передумает.

— Это невозможно, — печально сказал трактирщик, глядя на монеты, которые Эймиас положил на стол. — Се n'est pas possible, — повторил он по-французски.

— Почему? — требовательно спросил Эймиас.

— Parce que… потому что уже ночь, месье, и священники спят в своих постелях. — Он произносил слова медленно и раздельно, словно говорил с безумцем или пьяным, что при его ремесле случалось довольно часто. — И потому, что вы иностранец. Полагаю, вы даже не католик, месье? Не то чтобы это имело значение… Просто скоро полночь. Ни один порядочный священник не станет проводить церемонию в такое время.

Слово «порядочный» возымело действие. Эймиас задумчиво нахмурился, барабаня пальцами по монетам, которые только что бросил на стол, и обвел взглядом зал гостиницы. Посетителей было немного, да и те поспешно отвели глаза, не желая вмешиваться в чужие дела. Подобное сочетание любопытства, настороженности и безразличия было типичным для заведений такого сорта.