Натали Питерс: Маскарад

– Значит, вы никогда не знали еврейку по имени Даниэлла?

Он поколебался, но не дольше доли секунды.

– Я никогда не знал никакой еврейки. И я, конечно же, до встречи с вами не сделал ни одной женщине предложения выйти за меня замуж. Должен признать, что эта часть ее повествования была немного рискованной. Я удивлен, что Раф не поймал ее на этом.

– Но ведь именно Даниэлла была его матерью, – напомнила Фоска. – И он хотел верить, что она была добропорядочной девушкой.

– Уверен, она действительно была такой, – задумчиво проронил Алессандро. – Такие девушки, как она, не признаются своему любовнику в беременности, понимая, что они не пара друг другу.

Алессандро немножко подвинулся, чтобы уменьшить давление на раненую ногу.

– Эй, Гвидо! Знаете ли вы небольшую бухту в пяти милях ниже Местре, позади тех островов, где рыбаки вяжут свои сети?

– Да, синьор, знаю.

– Вот туда мы и направляемся. И прошу побыстрее.

– Слушаюсь, синьор, – весело сказал Гвидо. Алессандро снова поерзал.

– Ох, проклятая нога. Что это? – Он нагнулся и достал из-под скамьи карнавальную блеклую маску. Она отсвечивала в бледном свете луны как призрачная шелуха. Зловещая, с выдающимся вперед носом, выступающей верхней губой, бессмысленными черными глазами.

– Уверен, что там, куда мы едем, она нам не понадобится.

Он перебросил маску через борт гондолы в лагуну. Невесомая и белая, как клочок пены, она поплыла по волнам, и ветер сносил ее как опавший лист к мерцавшему в ночи городу, откуда она и появилась.

Светлейшая (ит.).

Старинная золотая венецианская монета. – Примеч. пер.

Герметически закрывающиеся вырезы в бортах судов типа амбразуры для пушечных стволов военного парусного судна.

Баррель равен в Великобритании примерно 184 литрам жидкости.

Мужской парик из длинных волос, завитых в локоны, ниспадающие по плечам. До сих пор такой парик носят английские судьи.

День покаяния. – Примеч. ред.