Патриция Хэган: Любовь и слава

– Она что, упала, Джон? – спросил он, осторожно опуская мальчика с рук.

– Нет, – проговорил малыш всхлипывая, – у нее пошла кровь, и она послала меня за доктором.

– Хорошо. Садись на диван и не вставай, пока я тебе не скажу.

Джон послушно сел, и Тревис пошел в спальню.

Она лежала на кровати, бледная, с закрытыми глазами. Все простыни были в крови. Тревис подбежал к ней и ласково позвал:

– Мэрили, милая, ты меня слышишь?

Она не отвечала. Он испуганно схватил ее за руку и нащупал слабый пульс. Жива!

В этот момент в комнату вбежал доктор Уоткинс и отпихнул Тревиса в сторону. Тот отступил от кровати и, чтобы не мешать, вышел в гостиную.

Китти сидела на коленях перед Джоном и прижимала мальчика к груди. Увидев это, Тревис застыл на месте: мать успокаивала своего сына, только ни он, ни она об этом не знали. Это была сцена, которую ему не забыть до самой смерти.

– Не волнуйся, Джон, она поправится, – приговаривала Китти, гладя мальчика по непослушным черным вихрам. – Бог поможет твоей маме, и она выздоровеет.

Малыш шмыгнул носом. Теплые фиалковые глаза этой женщины успокаивали его. Вдруг вспомнив, что он мужчина, Джон вытер глаза.

– Знаете, она мне не родная мама, – сказал он, – но я люблю ее, как родную. Моя родная мама умерла и отправилась на небеса. Надеюсь, Бог не возьмет у меня и эту маму. – Его тельце опять затряслось от рыданий. – Я не хочу, чтобы моя мама умерла! – выдавил он сквозь слезы.

Китти крепко прижала Джона к себе, зарывшись лицом в его волосы, и они заплакали вместе, мать и сын, объединившись в страхе за жизнь женщины, лежавшей в соседней комнате.

Тревис сидел в кабинете доктора Уоткинса и пил крепкий кофе, который кто-то ему принес. Черт возьми, сколько это еще будет продолжаться? Они привезли Мэрили в больницу около трех часов назад.

Он опять взглянул на часы. Еще пятнадцать минут, и он пойдет в кабинет выяснять, что там происходит.

Гостиничный портье отвел Джона к своей жене, чтобы она пока присмотрела за мальчиком. Тревис наотрез отказался взять Джона в больницу. Китти приехала сюда с Мэрили и доктором Уоткинсом, старательно избегая взглядов Тревиса.

Услышав шаги, он подскочил к двери. В кабинет вошел доктор Уоткинс. Тревис отпрянул, увидев его белый халат, забрызганный кровью. Это была кровь Мэрили!

Доктор махнул рукой, пресекая вопросы, и торопливо прошел в комнату, закрыв за собой дверь. Он сел за свой стол, жестом пригласил Тревиса сесть в кресло напротив и, глубоко вздохнув, сказал:

– Ладно, капитан Колтрейн, я не буду от вас ничего скрывать. Скажу все, что могу на данный момент. Ваша жена еще жива. Кровотечение прекратилось. Сейчас состояние ее стабилизировалось.

– А ребенок? – спросил Тревис дрогнувшим голосом.

Доктор Уоткинс покачал головой:

– Она еще даже не рожала.

– Тогда почему, черт возьми, она вся истекла кровью? – вскричал Тревис. – В чем дело?

– Похоже, произошла отслойка детского места. Это и явилось причиной кровотечения. Как я сказал, сейчас кровотечение остановлено.

– И сколько еще она будет в таком состоянии?

– Ребенок должен родиться только через шесть недель. Надеюсь, она сможет выносить его до положенного срока. Не знаю. Боюсь, Колтрейн, этот случай малоизвестен медицине. К сожалению, ничего больше не могу вам сказать. И ничего больше не могу сделать, черт возьми!

– У нее что-то болит?

– Нет-нет. Когда я уходил от нее, она спала. Вы скоро сможете ее увидеть.

Тревис потер лоб, соображая, что бы еще такое спросить у доктора.

– А если вы примете роды сейчас, – вдруг сказал он, – то с ней ничего не случится?

Карие глаза доктора потемнели.

– Могут умереть оба – и мать, и ребенок. Нам придется прибегнуть к хирургическому вмешательству, а это очень опасная операция. Было бы лучше, если бы у нее начались преждевременные роды. Она уже потеряла очень много крови, и если я буду ее оперировать, она наверняка умрет. – Он решительно покачал головой и скрестил на груди руки. – Нет, я не буду этого делать. Надо ждать. Посмотрим, что будет. – Он откашлялся и задумчиво посмотрел на Тревиса. – Почему вы сегодня утром так рвались увидеться со Стеллой, Колтрейн?

Тревис покачал головой:

– Это не важно.

– Нет важно, черт возьми! – Доктор Уоткинс хватил кулаками по столу и встал, буравя Тревиса гневным взглядом, – Я позаботился о том, чтобы девочка осуществила свою самую заветную мечту – стать настоящим врачом.