Дебра Маллинз: Твое прикосновение

И вдруг герцога словно озарило. Решение мучившей его проблемы пришло само собой. Герцог с искренней теплотой улыбнулся прибывшим.

Когда на следующее утро взошло солнце, Роган стоял по щиколотку в грязи. Одетый в рубашку и старые брюки, он работал в конюшнях со своими бывшими солдатами, Графтоном и Таллоу: они вычищали стойла и готовили корм.

День начался, как любой другой, будто прошлой ночью ничего необычного не случилось.

Но прошлая ночь была богата событиями. Он все еще ощущал аромат духов Кэролайн, все еще чувствовал прикосновение ее руки к своей. Ее отец рассыпался в благодарностях, а миссис Рейнс взяла на себя роль дуэньи: она отнеслась к ней столь серьезно, что при первой же возможности увела свою подопечную, словно боялась, что Роган съест ее.

Она, честно говоря, была недалека от истины.

Он знал, какая у него репутация. Слава, приобретенная в те годы, когда он был известен в свете своими безумными выходками, все еще преследовала его, даже спустя столько лет. Люди до сих пор перешептывались о том, что произошло перед тем, как он отправился на войну. И они говорили не только об этом. Еще – об Изабель. О заточении на континенте. Эти истории быстро стали известны во всей Англии – из них уже складывался роман.

Он не мог не заметить, как настойчиво миссис Рейнс опекала Кэролайн. Даже ему самому было ясно, что он не из тех мужчин, с которыми можно оставлять невинную леди. Чем большее расстояние разделяет их, тем лучше.

Как только Кэролайн исчезла в комнатах, а герцог выразил ему свою благодарность, Роган откланялся, чувствуя неловкость от участия в светских церемониях.

Он не относился к тем людям, которые мечтают о рукопожатии представителя знати или о его хорошенькой дочери. Роган осмотрел конюшни. Солнце отбрасывало свет на стены. Он вдыхал запах навоза, лошадей и свежего сена.

Именно этому миру он принадлежал телом и душой.

Черный жеребец заржал в знак приветствия и протянул голову через дверь, чтобы тронуть Рогана за плечо.

– Потише, Гефест, – сказал ему хозяин с улыбкой, почесывая бархатистый черный нос коня. – И до тебя очередь дойдет, хотя я думаю, что ты больше всего хочешь погреться на солнышке возле тех прелестных леди.

Жеребец снова тронул его руку, и Роган провел ладонью по его шелковистой шее. Гефест был единственным обитателем конюшен, принадлежавшим Рогану по праву. Этот образцовый жеребец стоил Рогану приличной доли его скромного наследства. Остальные лошади являлись лишь временными обитателями, предоставленными Рогану для дрессировки. Плата, которую он получал за эту работу, помогала ему содержать маленькое поместье и выплачивать жалованье двум бездомным солдатам, пришедшим к нему в поисках места.

Его губы сжались в тонкую полоску. Во время войны он предложил всем своим солдатам работу по возвращении в Англию. Питая искреннюю симпатию к этим достойным воякам, он был уверен, что сможет найти места для всех желающих, так как конюшни Хантов славились на всю страну. Он и представить себе не мог, что наступит день, когда он будет едва сводить концы с концами, рассчитывая только на наследство тетушки, и жить надеждой на возрождение – как оказалось, весьма призрачной надеждой.

На протяжении нескольких десятков лет Ханты были известны по всей стране как лучшие коннозаводчики. Лошади, купленные в конюшнях Хантов, становились легендарными. Так было до тех пор, пока Роган не вернулся с войны и не узнал, что его отец и брат продали всех ценных жеребцов для того, чтобы покрыть свои расходы на игру и кутежи.

Но он вернет семье былую славу. Ему приходилось рассчитывать только на этого жеребца и крохотный клочок земли. Теперь ему нужна была кобыла, достойная Гефеста.

– И я знаю, где ее найти, – пробормотал он, прислонив лоб к шее лошади. – Все, что нам надо сделать, – это убедить владельца продать ее нам за копейки…

– Готово.

Роган взглянул на Таллоу, который опустил в тележку еще одну порцию перемешанной соломы.

– Я сам этим займусь, – ответил Роган, шагнув вперед и схватившись за ручки тележки. – А потом я выведу Гефеста, и ты уберешь в его стойле.

– Уж лучше вы, чем я.

Таллоу бросил нервный взгляд в сторону черного жеребца.

– Он тебя не съест, Таллоу.

– Но он-то сам об этом знает? Капитан, этот черный дьявол любит две вещи: вас и свой овес. И я не встану у него на пути.

Таллоу, держа вилы наперевес, вернулся к своему занятию. Роган хмыкнул и повез нагруженную тележку к дверям конюшни.