Андреа Кейн: Саманта

— Гришэм… — прошептал Андерс.

— Вы, виконт, негодяй, — уничтожил Ремингтон Андерса — Моя бы воля — я бы расстрелял вас на месте. К несчастью, Саммерсон в моем присутствии обелил вас, сделав очевидным тот факт, что лично вы не имеете отношения к торговле людьми.

— На кого вы работаете? Когда вы — настоящий? — исторг из себя вопрос виконт, зажимая рукой рану.

— Я тот, благодаря которому общество избавится от воришки и негодяя. Меня тошнит от вас.

— Так, значит, Саманта здесь ни при чем? — недоуменно произнес Андерс.

— Не смейте произносить вслух имя этой женщины! — воскликнул Ремингтон. — Не смейте даже мысленно произносить его! Если вы ослушаетесь, висеть вам на перекладине возле своего друга Саммерсона.

Мистер Хартли тяжело вздохнул. Ремингтон повернул голову на этот вздох и с отвращением взглянул на друга покойного Грейсона Баретта:

— Именно с вами, Хартли, связано мое самое большое разочарование. Неужели деньги так много значат для вас?

— Гришэм, я был на грани разорения, — с трудом выдохнул Хартли. — Фирма — это единственное, что у меня было и что я мог передать моим наследникам. Как бы я смотрел в глаза высшему обществу, если бы потерял все?

— Да, но теперь, совершив бесчестный поступок, вы опозорили себя и свою семью. К вам будут относиться хуже, чем если бы вы вмиг обеднели.

Пока Ремингтон был занят произнесением обвинительных речей, Саммерсон медленно и бесшумно продвигался к двери в надежде раствориться в темноте, исчезнуть.

— Куда вы, Саммерсон? — Невесть откуда выросла фигура Бойда. Он встал на пути Саммерсона и схватил его за горло. Бойд терпеливо ждал, пока Хэррис свяжет негодяя.

Сделав одно дело, Бойд направился в сторону Андерса.

— Я ранен, — взмолился виконт.

— Какая жалость, — съязвил Ремингтон. Схватив Андерса за воротник, он брезгливо подтолкнул его к Бойду: — Ради Бога, убери его отсюда. Иначе я разорву его на части.

— Правильно, Рем, он даже пули не стоит, — поддержал друга Бойд.

— Прошу тебя, отправь Саммерсона и Андерса на Боу-стрит. Я закончу свои дела здесь и прибуду туда с Хартли. Распорядись, чтобы Тэмплар вынес отсюда труп Фуллера.

Ремингтон взглядом проводил Андерса, Самерсона и Бойда.

— Что до вас, Хартли… — обратился он к лорду.

— Гришэм, не двигайтесь. — Старик целился в Ремингтона из пистолета. — И бросьте свою пушку.

Подавив удивление и ругая себя за то, что недооценил Хартли, Ремингтон повиновался.

— Вы собираетесь убить меня? — спокойно поинтересовался он.

— Только если вы вынудите меня. — Голос и руки у Хартли дрожали. — Гришэм, я старый человек. В тюрьме мне не выжить. Убивать вас я не хочу, но терять мне нечего. — Он нервно рассмеялся. — Это похоже на кошмар. Я все жду, что проснусь… Гришэм, мы не расстанемся с вами, пока вы не поможете мне скрыться. После этого я отпущу вас. Но если вы постараетесь задержать меня, я пристрелю вас.

— Нет, лорд Хартли, вы этого не сделаете!

Оба мужчины повернули головы на звук женского голоса.

— Саманта! — воскликнул Рем. — О Господи, нет! Что, черт возьми, ты здесь делаешь?! Выйди вон!

— Прости, Рем, не могу.

Сэмми, в одежде мальчика-садовника, приблизилась к лорду Хартли. На голове ее была знакомая лорду кепка.

— Саманта! — Хартли, не веря своим глазам, провел рукавом, стирая пот с лица. — Девочка моя, это тебя не касается. Тебе бы лучше…

— Еще как касается, лорд Хартли. Я люблю человека, которого вы собираетесь застрелить. Зная вас, я не могу поверить, что вы способны на убийство. Помню, когда был жив папа, он всегда говорил, что, если в его отсутствие мне и братьям понадобится помощь, мы всегда сможем обратиться к вам; что вы честный и порядочный человек. Приложимы ли эти определения к вам в настоящее время?

По дряблым щекам лорда Хартли потекли слезы.

— Саманта, вы еще ребенок. Вы не понимаете…

— Нет, я все понимаю. Я пришла сюда след в след за Стефеном, и я все теперь понимаю. Я понимаю, что в сговоре с Андерсом и Саммерсоном вы строили на заказ суда, грузили на них всякий хлам, топили их в море — и все для того, чтобы получить огромное страховое вознаграждение. Я понимаю также, что в отличие от других членов преступной шайки вы виноваты лишь в том, что получали деньги страховых компаний, не имея на то никаких оснований. Что могло подвигнуть вас, некогда честного и благородного джентльмена, на столь постыдный поступок, как воровство?

Хартли всхлипнул:

— Моя компания оказалась на грани разорения. Я подделал отчетные документы, так что никто бы и не заподозрил… Я не знал, к кому мне обратиться и что предпринять.