Нэнси Блок: Пират

В центре ее спальни — проклятье! — на ее кровати — той самой фамильной кровати, которую она делила с Джоном, — в страстном объятии сплелись два обнаженных тела. Зоя была так потрясена, что не могла бы выговорить ни слова, даже если бы от этого зависела ее жизнь.

Хуже того, она не могла двинуться.

И не могла не смотреть на них, несмотря на собственное смущение и настойчивые попытки Уинна привлечь к себе ее внимание. Ее мозг и тело словно окаменели при виде этой сцены. И вывело ее из ступора очень знакомое родимое пятно необычайной формы.

Располагавшееся на ягодице мужчины.

Взгляд Зои переместился на лежавшую под ним женщину. Боже, она совсем девочка, ей не больше девятнадцати. Хотя для своего века она вполне взрослая. Глаза прелестницы были закрыты, и ни она, ни ее любовник, поглощенные стремительным взлетом к оргазму, не замечали, что они не одни.

— Как же так, Джон, — проговорила Зоя достаточно громко, чтобы перекрыть их стоны. — Не думала, что ты такой… — Она вздернула бровь и посмотрела на женщину.

Мужчина повернулся к ней.

— Зоя, любимая… — в панике произнес он. — Это не то, что ты думаешь.

— Успокойся, Джон, никто не пострадал, — сказала Зоя и подумала, что это действительно так. Ей всегда будет нравиться Джон, но ее душа и тело принадлежат тому, кто стоит рядом с ней.

— Твой приятель, дорогая? — с деланным безразличием, скрывавшим огненную ярость, осведомился Уинн.

— Джонатан? — Женщина попыталась спрятаться под Джоном, ее глаза расширились от смущения. — Кто эти люди? Что они здесь делают?

Глаза Джона будто остекленели.

— Это моя жена, Зоя, и… — Он впервые посмотрел на Уинна и тут же лишился дара речи.

— Бывшая жена, — обратилась Зоя к незнакомке и отошла в сторону, чтобы они могли видеть Уинна. — Позвольте представить вам Джонатана Уиннтропа Александера Дунхэма, девятого графа Рейвенскорта, моего мужа.

— Что? — вскричал Джон и, вскочив с кровати, накинул на плечи простыню.

Его несчастная возлюбленная покраснела как рак, лишившись последней возможности прикрыть наготу. Зоя набросила на нее одеяло и доброжелательно улыбнулась, а потом повернулась к мужчинам, кружившим друг против друга, как одичавшие собаки.

— Ты не можешь быть ее мужем. Я ее муж! — заорал Джон.

— Бывший муж, — напомнила ему Зоя, вставая между ними.

Джон обратил на нее полный боли взгляд.

— Но, Зо… мы собирались вновь пожениться, когда я найду сокровище.

Девушка вскрикнула.

— Ты не можешь жениться на ней, Джонатан. Ты уже женат на мне.

Зоя ухмыльнулась.

— Это все временное, любимая. — В голосе Джона слышалась мольба. — Я не знал, что ты здесь.

— Прости, старик, — вмешался Уинн, — но в нашей женитьбе нет ничего временного. Зоя принадлежит единственному человеку, то есть мне, Черному Джеку Александеру.

Зоя восхищенно посмотрела на Уинна. Растрепанный, в мятом сюртуке и сбившемся набок галстуке, он казался самым что ни на есть земным и излучал власть и грубую мужскую силу.

Этот чертов мошенник бросал на своего противника угрожающие взгляды. Ей всегда было забавно видеть, как он строит из себя самца, превращаясь в совершенно другого человека, так отличного от мягкого и нежного, которого она полюбила. Зная, какое действие оказывают на людей его жесткие взгляды, она вынуждена была признать, что они успешно выполняют свою роль.

Забытая всеми девушка издала жалобный писк.

— Но, Джонатан, я думала, это ты Черный Джек.

— Итак, ты решил воспользоваться тем, что принадлежит мне? — спросил Уинн у Джона обманчиво мягким тоном.

— Я тут ни при чем, — пробормотал Джон. — Нас перепутала команда «Черного дрозда».

— Понятно, — многозначительно произнес Уинн. — Значит, это ты сражался с деем?

Джон кивнул. Каким-то образом ему удалось выдержать пристальный взгляд Уинна. «Вполне возможно, он еще способен измениться», — подумала Зоя.

— Должен согласиться, — заявил Уинн, — что между нами есть некоторое сходство. — Он ближе подошел к сопернику. — Дей полный дурак, он пел дифирамбы твоей силе и храбрости. Возможно, ты достойный потомок, хотя, наверное, произошел от побочной ветви…

— О Господи! — Зоя была готова придушить обоих.

— … К тому же мне трудно понять, как работают законы наследственности. Стоит мне начать размышлять над теорией прыжка во времени, как у меня раскалывается голова. — Уинн потер переносицу.

Напряжение Джонатана немного спало, и он слабо улыбнулся.