Лиза Клейпас: Свадьба Хатауэйев

– Беатрис, – прервал её Меррипен, – мне интересно услышать всю историю, но у нас в запасе остались всего четверть часа. Не могла бы ты…

Он резко прервался, когда Уин уткнулась ему в плечо, издавая при этом необычные, задыхающиеся звуки. В первый момент Беатрис подумала, что её сестра, скорее всего, плачет. Но когда Меррипен коснулся пальцами подбородка Уин, и приподнял вверх её лицо, стало очевидным, что она задыхается от смеха. Меррипен не смог сдержать усмешки. Усилием воли он справился с собой и мягко попросил Беатрис:

– Не могла бы ты подождать со своим объяснением до двенадцати часов?

– Конечно, – ответила девушка, и подошла к Олли, чтобы убедить его не размахивать фатой. Слонёнок остановился и стал внимательно наблюдать за церемонией.

Священник покосился на животное с некоторой опаской.

– Я не уверен, что церковь разрешает животным присутствовать на свадьбах.

– Если за это предусмотрена какая-то плата, – уверил его Лео, – после свадьбы мы с Вами обязательно рассчитаемся. А пока, пожалуйста, давайте продолжим церемонию.

– Да, милорд.

Откашлявшись, священник продолжил обряд с ещё большим достоинством. В конце концов, он произнес:

– Если кто-то из собравшихся здесь знает причину, по которой этот мужчина и эта женщина не могут сочетаться законным браком, пусть скажет о ней сейчас или не говорит никогда.

– Остановитесь немедленно! – раздался быстро приближающийся громоподобный голос, и все собравшиеся обернулись к дальней двери амбара.

Живот Беатрис свело от страха, когда она узнала белые усы и козлиную бородку вошедшего мужчины.

Это был мистер Фалловэй, владелец передвижного зверинца.

Беатрис не отважилась посмотреть на Олли, но краем глаза заметила, что его хобот незаметно исчез в дверях сарая.

– Я здесь для того, чтобы вернуть свою украденную собственность, – объявил мистер Фалловэй, и его глаза сузились от гнева.

Рядом с ним стоял мужчина с бычьим крюком в руках. Он и Беатрис мгновенно узнали друг друга.

– Это она, мистер Фалловэй! – закричал дрессировщик. – Девчонка Хатауэй, я застал её вчера возле клетки Олли, когда она тайком пробралась к нему. Это она увела слона, я уверен в этом!

Лео шагнул вперед, буквально на глазах преобразившись в гордого аристократа, на лице молодого лорда застыло надменное выражение, а взгляд его синих глаз стал холоднее арктических льдов.

– Я – лорд Рэмси, – представился он. – Вы самовольно вторглись в мои владения. И, если вы еще не успели этого заметить, своим нежеланным появлением прервали свадьбу.

Фалловэй издал насмешливый смешок.

– Вы не можете проводить свадьбу в амбаре.

– Это не амбар, – холодно произнес Лео, – а наша семейная часовня. Перед вами священник, а вон тот мистер с огромными кулаками и свирепым взглядом – жених. На вашем месте я не стал бы задерживать его свадьбу, иначе вы рискуете не дожить до следующего утра.

– Я никуда не уйду, пока не получу обратно своего слона, – прогрохотал Фалловэй. – Он привлекает в зверинец множество посетителей, и необходим мне для моего бизнеса, а кроме всего прочего, он принадлежит мне!

– Он здесь, мистер Фалловэй! – послышался за стеной чей-то приглушённый крик, и Беатрис с тревогой поняла, что хозяин зверинца послал своего человека в сарай на поиски Олли.

Воздух прорезал испуганный трубный звук. Олли выбежал из сарая и помчался в амбар, отчаянно ища защиты. Увидев Беатрис, он подбежал к ней и, дрожа всем телом, спрятался за спину девушки. Она обняла слонёнка, словно оберегая от опасности, и бесстрашно взглянула на мужчину с бычьим крюком, который направился прямо к ней.

– Я не отдам вам Олли, у вас он погибнет! – выкрикнула Беатрис.

– Вы – воровка! – проревел Фалловэй. – Я буду преследовать вас по суду!

Весь амбар мгновенно наполнился какофонией звуков: гости возмущались, цыгане с шумом втискивались внутрь, в то время как Олли громко трубил и кричал. Даже священник повысил свой голос в тщетном усилии, что его кто-то услышит.

Меррипен смотрел на хаос, царящий в амбаре с расстройством и яростью.

– Тихо! – прогремел он.

Все затихли. Даже слон.

– В течение следующих десяти минут,– грозно предупредил Меррипен всех собравшихся, – никто не должен двигаться, говорить или даже дышать. После полудня мы со всем этим разберемся. А пока же, любого, кто посмеет прервать церемонию, я окуну головой в самое грязное ведро, наполненное кормом для скота.