Патриция Хэган: Вино любви

Нагая Холли последовала за ним. Члены команды, стоявшие на палубе, замерли, увидев женщину, в которую вселился дьявол.

Она размахивала ножом, наступая на Роджера.

Он заорал:

– Остановите ее! Она сошла с ума! Убейте ее, пока она меня не зарезала.

Один из мужчин попытался подступиться к ней и потянулся за пистолетом, но Холли тут же вонзила нож ему в руку. Вскрикнув от боли, он отступил, и Холли мгновенно завладела его оружием.

Держа пистолет в одной руке, а нож в другой, она обвела взглядом команду:

– Кто–нибудь еще хочет поиграть со смертью?

Все застыли в молчании.

– За борт, – приказала она, подняв пистолет.

– Мы не будем прыгать за борт! – крикнул кто–то.

Холли выстрелила ему под ноги:

– Тогда вниз!

Сорвавшись с места, они, словно стадо, устремились к лестнице.

Роджер, прислонившись к мачте, тяжело дышал и прижимал руку к окровавленному лицу:

– Хочешь убить меня, сука? Стреляй, если посмеешь.

Она холодно посмотрела на него:

– Ты умрешь. Я отомщу тебе за смерть Салли и Нормана, за бедного Джарвиса и всех, кого ты убил. А также за мою мать, за Скотта и за себя. За то зло, которое ты совершил на земле.

В это время никем не замеченный Скотт с трудом перелез через поручни. И в тот момент когда Холли взвела курок и прицелилась, он крикнул:

– Не стреляй!

Она замерла.

– Не стреляй, – повторил Скотт. – Ты никогда еще не убивала, и тебе с этим трудно будет жить.

Облокотившись о поручни и прижимая руку к кровоточащей ране, он пронзил взглядом Роджера.

– Проклятый сукин сын! – заорал полковник. – Сколько несчастий ты принес! А все твоя проклятая жадность! Ты убил моего лучшего друга.

Сейчас Холли почти ничего не чувствовала. Нэйл мертв! Потом она оплачет его.

– Скотт! – Она едва шевелила губами. – Что мы сделаем с ним?

Хромая, полковник приблизился к Холли, взял у нее пистолет и нож и обнял ее.

– Дорогая, твоя мать умерла. Мне очень жаль.

Она молча кивнула, ибо почти не сомневалась в этом.

– Клаудия пожертвовала собой ради меня, – продолжал он. – Пуля, предназначенная мне, попала в нее. – Скотт вспомнил последние слова Клаудии о том, что она снова дарует жизнь, и добавил: – Она просила спасти тебя.

– Так что же мы с ним сделаем?

– Думаю, ему надо дать такой же шанс, какой он давал другим.

Она удивленно посмотрела на него:

– И это?..

– За борт! – скомандовал Скотт Роджеру. – Если аллигаторы, почуяв мою кровь, приплыли сюда, ты накормишь их. Прыгай, или я выстрелю!

Он прицелился. Роджер быстро подошел к поручням и прыгнул. Вода сомкнулась над его головой, и уже через минуту Роджера окружили почуявшие кровь аллигаторы.

Вопли Роджера Бонхэма вскоре стихли.

Скотт и Холли прижались друг к другу.

– Мне очень жаль, – тихо сказал он, и Холли догадалась, что он опять вспомнил Клаудию.

– Она любила тебя, – печально добавил он.

– Да, и, вернув тебя, она снова дала мне жизнь.

Страдания и боль остались позади. Их ждали светлые, радостные дни. Скотт прижался губами к щеке Холли.

– Я как–то говорил тебе, что у твоих губ вкус сладкого вина. Давай же найдем вино, любовь моя, и выпьем за наше будущее. Пора распрощаться с прошлым.

Облака рассеялись, и показалась луна. Восхищенная Холли тихо проговорила:

– Я люблю одну поэму. – Она подняла глаза на Скотта. – Вино любви – музыка… пир любви – песня… и пир любви длится долго.

– Тогда мы начнем пировать сейчас. – Скотт обнял ее еще крепче. – Потому что у нас есть вино любви.

– У нас есть вино любви, – улыбаясь, повторила Холли.