Вирджиния Хенли: Блестящая партия

— Ах, ваша светлость, вы очнулись! — воскликнула Дженни.

Джорджина медленно села, держась за голову.

— Где я?

— Вы дома, в Уоберне, ваша светлость.

— В Уоберне? — озадаченно спросила она. — А почему вы называете меня «ваша светлость»?

— Потому что вы герцогиня Бедфорд, мэм.

— Нет! Этого не может быть! Я отказалась выйти за него замуж. Герцог Бедфорд вызывает у меня ненависть и отвращение. Я никогда не выйду за него.

Дженни растерялась.

— Я пойду и скажу герцогу, что вы очнулись, ваша светлость.

— Нет! Я запрещаю вам покидать эту комнату. Помогите мне встать. Мне нужно уехать отсюда, — в отчаянии воскликнула она.

— Ах ты Господи, вам ведь нельзя вставать, ваша светлость.

— Черт бы вас побрал. Перестаньте меня так называть. Где мои туфли?

Она села на край кровати, а Дженни нагнулась и обула ее.

— Вы не можете уехать; прошу вас, мэм.

Джорджина встала в страхе.

— Но я должна отсюда уехать!

Она бросилась к дверям и распахнула их.

— Вы же не можете выйти в нижней юбке, ваша светлость! — крикнула Дженни.

Она поспешила к двери, но герцогиня Бедфорд уже спустилась вниз. Горничная не знала, на что решиться. Она мешкала, не понимая, бежать ли ей за герцогиней или позвать герцога. Наконец она приподняла юбку дрожащими руками и поспешила наверх. Она постучала в дверь Джона, и когда герцог открыл, сказала, задыхаясь:

— Миледи очнулась, ваша светлость.

— Слава Богу!

Джон бросился из комнаты.

— Она не совсем в себе, ваша светлость, не помнит, кто она. Леди Джорджина сказала, что ей нужно уехать отсюда. Прошу прощения, ваша светлость, но она сказала, что вы вызываете у нее ненависть и отвращение!

— Джорджина! — переходя из комнаты в комнату, звал жену Джон.

Мистер Берк поспешил из кухни, услышав его.

— Вы не видели ее, Берк? Она вышла из дома?

— Я не видел ее, ваша светлость, но, слава Богу, она пришла в сознание.

Джон вылетел из дома со скоростью выстрела. Он пробежал через двор и направился к конюшне. Потом заметил, что между деревьями мелькнула ее белая нижняя юбка.

— Джорджина! Джорджи!

Она обернулась и посмотрела на того, кто бежит к ней. Страх на ее лице сменился выражением радости.

— Джон! — Она поднесла руку к голове. Он подбежал к ней. — Вы должны помочь мне, Джон. Я должна уехать от него!

Он обнял ее.

— Уехать от кого, любовь моя?

Она в отчаянии прижалась к нему.

— От Френсиса!

Джон почувствовал, как жена обмякла в его руках.

— Останься, Джорджи. Не теряй сознания.

Он подхватил ее, поднял и прижал к сердцу. Со всяческими предосторожностями он отнес жену обратно в дом, а потом наверх, в их спальню.

Он уложил ее на кровать и осторожно усадил в подушках.

— Открой глаза, Джорджи.

Он снял с нее туфли и растер ей ноги. Потом крепко сжал ее руки. Минуты шли медленно. Джон сидел затаив дыхание. Наконец он заметил, что веки ее задрожали, потом она облизнула пересохшие губы, открыла глаза.

— Очень хочется пить.

Чуть не шатаясь от радости, Джон принес стакан воды и напоил жену.

— Сердце болит. — Джорджина потерла рукой лоб. — Что случилось? Ах да, вспомнила… я упала с дуба.

В комнату ворвался Джонни.

— Она очнулась?!

— Конечно, я очнулась. С тобой все в порядке, Джонни?

— Теперь — да.

Он всхлипнул.

Джорджина протянула руки, и Джонни бросился к ней в объятия.

— Осторожней! — предупредил Джон. — Ей нельзя двигаться.

— Почему? — удивилась Джорджина.

— Ты несколько часов была без сознания. Упала с большой высоты, дорогая. — Он взял ее руку и положил ей на затылок. — У тебя сильнейшее сотрясение мозга. Когда ты очнулась недавно, ты не поняла, что находишься в Уоберне. Я нашел тебя у конюшен, и ты умоляла меня увезти тебя от Френсиса.

Джорджина тяжело вздохнула и опустила ресницы.

.— Я думаю, ей нужно как следует отдохнуть, Джонни. Сходи-ка вниз и расскажи всем, что миледи очнулась и что она поправится.

Когда они остались одни, Джон сел и взял ее за руку.

— Джорджи, перед тем как ты упала с дерева, мы ужасно поссорились. Ты это помнишь?

— Да, помню. Я пришла в ярость оттого, что ты вел себя так властно и деспотически. — Она закрыла глаза рукой. — И из-за других вещей.

— Джорджи, прости меня. Ты центр моей жизни. Если свобода делает тебя счастливой, я никогда больше не стану посягать на нее. Ты можешь простить меня?

— Конечно, я тебя прощаю. А ты меня прощаешь? Ведь я нарочно провоцировала тебя.