Вирджиния Хенли: Блестящая партия

— А как же мальчики из вашего класса?

— Я не хочу их приглашать. Они смеются надо мной, потому что я люблю читать, и жестоко потешаются над тем, что я маленького роста.

Джорджина возмутилась.

— Эти невоспитанные дурни запугали тебя! Скажи мне их имена, Джонни.

Мальчик улыбнулся.

— Это не имеет значения, Джорджи.

«Это имеет очень большое значение. Я хочу, чтобы это был твой самый счастливый день рождения».

День рождения Джонни был восемнадцатого августа, ровно через месяц после дня рождения Джорджины; его отпраздновали с удовольствием все Гордоны, Расселлы и их друзья. Джон, после долгих опасений, внял мольбам жены и подарил младшему сыну свою лошадь. То был молодой гнедой мерин, ничего общего не имевший с медлительной Серой Леди, на которой Джонни ездил все лето.

— Большое спасибо, Джорджи. Я.знаю, это твоя идея.

В конце августа мальчикам пришло время уезжать. Сначала Джон отвез в Кембридж старшего сына, затем пришла очередь Уильяма и Джонни ехать в Лондон. Накануне отъезда Джорджина заметила, что Джонни внезапно стал тихим и замкнутым.

А в то утро, когда им предстояло уезжать, мальчик почувствовал тошноту и отказался от завтрака. Джорджина уложила его в постель и обещала вернуться и посидеть с ним, пока ему не станет лучше, потом сошла вниз поговорить с мужем.

— Джон, почему бы тебе не отвезти только Уильяма? Пусть Джонни останется дома на несколько дней — он, наверное, чем-то заболел.

— А что ты скажешь о завтрашнем вечере? Может, отложить обед, который мы задумали?

— Нет, конечно, нет. Парламент начинает работу через два дня, и нам нужно до этого собрать здесь его членов.

Герцог и герцогиня Бедфорд решили устроить еще одно собрание политических деятелей, но на сей раз не пригласили премьер-министра Эддингтона и его ближайших союзников тори.

* * *

— Я рада, что тебе лучше.

Джорджина смотрела, как Джонни ест свой ужин, и подкрепилась сама, взяв у него пирожное с айвой.

— Мне очень нравится выгуливать собак. Я думаю, что гончие будут скучать по Френсису и Уильяму. А ты будешь присматривать за Аббатисой, когда я уеду в школу, Джорджи?

— Ну конечно, буду. Я каждый день буду кормить ее копченой рыбкой. А теперь мне нужно пойти и приготовиться к встрече гостей. Уильям Питт всегда очень пунктуален.

Джорджина приняла ванну и велела Дженни сделать ей новую прическу. Ее шелковистые черные волосы были подняты кверху и заколоты гребнями с бриллиантами, и только один длинный локон падал на плечо. Она поблагодарила горничную и сказала, что та больше ей не понадобится. Джорджина решила надеть одно из своих парижских платьев и приготовилась к протестам мужа.

Она услышала из своей туалетной, что Джон входит в ее спальню.

— А, именно ты-то мне и нужен. Будь добр, застегни мне платье на спине.

Джорджина увидела, что темные брови мужа сдвинулись.

— Я бы предпочел, чтобы ты надела что-нибудь другое, — сказал он без обиняков.

— А мне нравится этот муслин бледного лавандового цвета. Мои пурпурные туфельки и перчатки очень красиво с ним контрастируют. И я полагаю, что ты пришел сопроводить меня вниз, а не для того, чтобы устраивать инспекцию!

Джону это не понравилось.

— Ты не выдержала инспекции. Ты можешь так одеваться, когда мы обедаем одни, но не когда принимаем целый дом джентльменов.

Джорджина вздернула подбородок.

— Среди них очень мало джентльменов, включая и хозяина дома!

— Признаю свою вину. Перемени платье, Джорджина.

Ее упрямый вид исчез, она испустила глубокий вздох, словно сдаваясь на требования мужа.

— Славная девочка. Я спущусь вниз встречать гостей.

— Тебе лучше было бы пойти и пожелать спокойной ночи Джонни.

Как только Джон вышел, Джорджина натянула перчатки, взяла веер и сошла вниз.

Первым приехал Чарлз Леннокс, и Джорджина дружески обняла мужа Шарлотты. Чарлз Джеймс Фокс приехал со своим племянником, лордом Холландом.

— Генри, вам удалось сделать невозможное… вы приехали раньше мистера Питта. Чарлз, позвольте налить вам виски.

Фокс поднес ее руку к губам.

— У вас изысканный вид, дорогая. Вы одна из немногих известных мне дам, которые делают честь парижским модам.

Джон вошел в гостиную как раз в тот момент, когда его жена лучезарно улыбалась Фоксу. Он увидел платье Джорджины, и его глаза угрожающе сузились. Он подошел прямо к ней и крепко взял за предплечье.

— Извините нас, джентльмены.

Он вывел ее из комнаты и потащил наверх.