Линда Ховард: Огненное прикосновение

– Костра не будет? – От огорчения у нее перехватило дыхание. Все эти долгие ужасные часы она мечтала о его ярком свете и тепле, словно о возлюбленном.

– Нет. Давайте, док, шевелитесь.

Ей это каким-то чудом удалось. Проползя несколько футов, она поднялась на колени и, наконец, на ноги. Конечно, до грациозности движений было далеко. Через несколько мелких шажков ноги у нее подкосились, но Энни, лишь заскрипев зубами от боли в ступнях, медленно продвигалась дальше. Рейф осторожно шел рядом, и выверенность его движений напоминала ей о том, что его собственные силы почти на исходе. Втайне Энни почти радовалась, что и ему их путешествие не показалось легкой прогулкой.

– Хорошо. Сюда. Теперь наберите большую кучу этих сосновых иголок.

Качаясь из стороны в сторону, она уставилась на него, но видела только очертания темной фигуры, стоящей рядом с ней. Все-таки девушка опустилась на колени и неуклюже сделала то, что он велел. К счастью, ее застывшие пальцы онемели настолько, что не чувствовали уколов и царапин, которые наверняка ей достались.

– Сойдет. – Мягкий узел упал на землю рядом с ней. – Теперь расстелите это одеяло на хвое.

Энни снова молча повиновалась.

– Снимите пальто и ложитесь.

От мысли о том, чтобы снять пальто и подставить себя еще большему холоду, она готова была взбунтоваться, но в последний момент здравый смысл подсказал ей, что он, возможно, намеревается использовать их пальто, чтобы укрыться. Когда же Энни сняла тяжелую одежду, Маккей сделал то же самое и опустился рядом с ней, расположившись так, что она оказалась у его правого бока. Его длинные ноги прикоснулись к ее ногам. Энни стала отодвигаться прочь, но мужчина остановил ее, схватив за руку так крепко, что она спросила себя, действительно ли он настолько обессилен, как ей показалось.

– Придвиньтесь ближе. Нам придется поделиться друг с другом теплом и одеялами.

Это было всего лишь констатацией факта. Потихоньку придвинувшись поближе, она почувствовала жар от его тела даже сквозь одежду, и заманчивое тепло заставило ее придвинуться еще ближе, так, что она оказалась тесно прижатой к его боку.

Осторожными движениями Рейф завернул вторую половину одеяла, на котором они лежали, и набросил сверху, потом расправил поверх первого одеяла второе. Ее пальто он укрыл их ноги, а своей курткой – туловища. В конце концов он опять лег рядом и просунул правую руку под голову Энни. Все его большое тело сотрясала дрожь.

Огонь его лихорадочного жара пронизывал всю одежду. Придвигаясь к нему еще ближе, Энни задавала себе вопрос, переживет ли он эту ночь, лежа вот так, на холодной земле. Правда, сосновые иглы и одеяло несколько защищали от холода земли, но при своем ослабленном состоянии ее пациент все равно мог умереть. Ее рука потянулась к его груди, потом выше, в поисках шеи. Она нащупала пульс, почувствовав под холодными пальцами сильное и учащенное биение.

– Я не собираюсь умереть на вас, док. – В его голосе звучала еле уловимая, по явная насмешка, которая смешивалась с усталостью.

Энни хотела было ответить, но это уже оказалось непосильной задачей. Веки помимо ее воли опускались. Ступни горели от боли, но даже это, казалось, не имело значения. Лихорадка тому виной или нет, но жар тела этого человека спасал ее, а рассудок слишком устал, чтобы возражать против такого крайне неподобающего ночлега. Все, что ей удалось сделать, это позволить ладони соскользнуть вниз, пока она не очутилась у его сердца; затем, успокоенная его биением, она почувствовала, как сознание ее тонет, словно погружаясь в черные волны прилива, смывающие все вокруг.

Рейф проснулся внезапно, в панике, но только усиленное биение пульса выдавало его смятение, ни один мускул не дрогнул. Обычно он никогда не спал так крепко, особенно при подобных обстоятельствах, и молча ругал себя за эту оплошность, оглядываясь вокруг. Однако веселый щебет птиц и спокойное дыхание коней, жующих случайно обнаруженный пучок травы, указывали на то, что опасности нет.

Док все еще лежала у его правого бока, положив голову ему на плечо и уткнувшись лицом в рубашку. Опустив глаза, Маккей увидел, что мягкие русые прядки ее волос, выскользнувшие из-под шпилек, обрамляли ее лицо. Юбка Энни обернулась вокруг его ног, и он ощущал соблазнительную мягкость ее груди и бедер. Рейф медленно сделал глубокий вдох, стараясь не разбудить девушку, чья правая рука покоилась на его груди, своей теплой тяжестью усиливая утреннюю эрекцию. Удовольствие от этого ощущения растекалось по всему телу как теплый мед. Значит, эта странная энергия ее ладоней, вызывающая при прикосновении к нему трепет, не была плодом его воображения; Рейф почувствовал эту энергию и сейчас, даже сквозь одежду.