Николас саркастически усмехнулся:
— Знаешь, что было и что будет? Хотелось бы мне взять несколько уроков вашего языка.
Глаза Тараниса бешено завертелись. Земля задрожала.
— Возможно, сначала тебе следует научиться петь!
— Он прав, Таранис, — вступилась Розалинда. — Когда все закончится, ты дашь нам свои наставления. Но что нам делать сейчас?
Таранис приземлился рядом с ними и запел:
— Устройтесь между великолепием моих чешуек и держитесь крепче!
Розалинда и Николас беспрекословно подчинились, и дракон взмыл в ночное небо.
— Взгляни на эти реки и озера, похожие на вены на руках, — прошептала Розалинда, обняв Николаса за талию.
Под ними плыла обширная долина, тянулись к небу зубчатые пики горы Оливан. На вершине самого высокого стояла крепость Блад-Рок. Николас отчетливо представил, сколько горя, страдания, греха таится в этих стенах. Сколько боли и плача…
Таранис поднялся выше, и их лица стали влажными: сейчас они летели через фиолетовые облака, легкие и дымчатые, как предрассветные сны.
— Саримунд писал, что ты, Таранис, — кельтский бог грома! — крикнул Николас. — Римляне считали Тараниса богом, которому приносились человеческие жертвы. Ты действительно тот самый Таранис?
— Все связано, — пропел Таранис. — Все связано, и в этом королевстве, и в остальных. Есть грех, есть поклонение, добро и зло, единство и разлад. И древним кельтам все было известно, как теперь и нам. И на земле, и в Пейле. А вот римляне… совсем иными были.
Розалинда подняла глаза к небу, но промолчала.
— Смотри, — прошептала она Николасу, — сколько животных на равнине. А вот и стадо тайберов.
— Тайберы верят, — пропел Таранис, — что мясо красных лазисов каким-то образом возвысит их над остальными созданиями в Пейле. Но лазис красный не зря умом кичится. Вам видеть бы Бифроста, когда он мечет огненные копья в ямы, которые им вырыты! Хоть в этом он находит утешенье, похоронив несчастную подругу.
— Но у Бифроста копыта, а не руки. Как же он может рыть яму или швырять огненные копья? — удивилась Розалинда.
— Существованье в вашем скучном мире никак не даст простора воображенью вашему, — пропел Таранис, подлетая к крепости. — Ну вот, отвлек я вас, забыть заставил то, что впереди таится. Недаром бесконечные тревоги, убить, способны силу волшебства. Теперь же время настает подумать и припомнить. Недаром Саримунд сказал: быть осторожными, не верить никому. Ах, какое же отчаянье владеет мной! Пусть я бог, но грядущее скрыто в тумане густом!
В следующую минуту Таранис приземлился на широкой плоской площадке наверху самой высокой башни Блад-Рока, черной каменной крепости, при виде которой кровь замерзла в жилах. По черному камню струились алые потоки, тонкие, как реки, пересекающие землю у подножия. Тяжелые густые капли катились медленно, непрерывно. Николас вспомнил, как Саримунд писал, что вид этой крови отпугивает всех диких созданий долины Пейла. Невероятно высокие арки с острыми зубцами вонзались в скалу на добрых шесть футов. Башни протыкали фиолетовые облака. И все было выстроено из уродливого черного камня.
«Превосходная иллюзия», — подумал Николас и решил, что изменит чертову иллюзию, как только у него появится на это время. Он обернулся на голос Тараниса.
— Идите, дети мои. Я вернусь, когда настанет время, — пел он. — Не забывайте, здесь вы могучи и сильны. Пусть магия веков ведет вас!
Потом он поднял огромную голову и затрубил. Казалось, содрогнулась даже древняя крепость, и потоки крови перепутались между собой, создавая алую паутину.
Николас и Розалинда осторожно спустились со спины дракона.
— О Боже, я поранила палец о чешуйку! — вдруг вскрикнула Розалинда.
— Дай взглянуть, — потребовал Николас.
Таранис стремительно поднялся в воздух и парил там, не сводя взгляда с Розалинды. И запел так громко, что Николас мог бы поклясться: все звери в долине его слышали:
— Кровь твоя смешалась с моей. Дракон Саллас-Понда породнился с колдуньей! Хотел бы знать я точно: что выйдет из родства такого!
Они смотрели вслед улетавшему дракону. С высоты полета животные на равнине должны были казаться совсем крохотными.
— Что он хотел сказать, когда пел, что смешал свою кровь с…
Розалинда не успела договорить.
Перед ними появился молодой человек. Не обращая на них внимания, он поднял голову к небу и загородил глаза ладонью.
— Он не поговорил со мной, — сокрушенно пробормотал он, обращаясь к Николасу и Розалинде. — Наверняка не видел, иначе обязательно поговорил бы. Господин, госпожа, меня зовут Беленус. Я занимаю значительное место в вашей истории. Я бог земледелия, даритель жизненной силы.
Читать дальше