Сюзанна Энок: Сердце ждет любви

— Боже милостивый!..

Брэм с озабоченным видом кивнул и поерзал в кресле.

— Если не ошибаюсь, вас самого беспокоит рассудок вашего кузена.

— Да… Да! В его отношении ко мне и моей семье появился какой-то садизм.

— Он как-то упомянул, что каждый месяц он играет на ваши деньги и отдает вам долг, только если выигрывает.

— Как это ни обидно для меня, но это так.

— Можно воспользоваться тем, что лорд Хоторн, один из попечителей некоего заведения для душевнобольных, вчера присутствовал у Клементов на суаре. Полагаю, у вас есть основания, чтобы поместить туда вашего кузена.

Уайт изумленно посмотрел на него:

— В Бедлам?

— Да, в Бедлам. Точнее — в Бетлем, королевскую больницу для сумасшедших. Ради его собственной безопасности, вашей безопасности, безопасности моей невесты, ее семьи и всех, кого он считает виноватыми передним.

Молодой человек медленно поднялся и подошел к камину.

— Выдумаете… что его необходимо поместить туда немедленно, не так ли?

— Я полагаю, это следует сделать, пока он не навредил кому-нибудь еще. Говорят, что абсент разъедает мозг.

— Я его наследник, знаете ли, поскольку он не женился и не имел детей.

— А я думаю, что абсент сделал его стерильным. — Эта мысль казалась Брэму весьма правдоподобной.

— Принимая во внимание вашу дружбу и долгое знакомство, вы засвидетельствуете тот факт, что маркиз Косгроув не способен сохранять свое положение в обществе. Правильно?

Брэм достал из кармана еще один листок бумаги.

— Я уже изложил это в письменной форме. Прочитав ее, Уайт долго смотрел на огонь в камине.

— Знаете, он всегда был злым человеком.

— Могу это с полным на то основанием засвидетельствовать.

— Я никому бы не пожелал оказаться в Бедламе, но мне надо думать о детях, у меня их двое. Честно говоря, поместить его в какое-нибудь место, откуда он не мог бы никому навредить, было бы большим облегчением.

— Согласен.

Томас снова посмотрел на него:

— Вы, случайно, не знаете адреса лорда Хоторна?

— Я поеду вместе с вами, если желаете.

— Дайте мне несколько минут, чтобы одеться и предупредить жену.

Как Брэм и предполагал, Хоторн принадлежал к тем многочисленным людям, которым надоели махинации маркиза Косгроува, к тому же у него имелись и другие доказательства. К десяти часам у них уже был ордер на доставку маркиза в Бедлам.

— Вам лучше не присутствовать, милорд, — сказал мистер Уайт, когда они подъехали к Гор-Хаусу. — Мы не хотим драки, когда можно ее избежать, а вы наверняка разозлите его.

— Как пожелаете. Удачи вам, мистер Уайт.

Черт бы его побрал! Брэму хотелось посмотреть в лицо Кингстона, когда его будут увозить. И это было разумно, ведь его целью было обеспечить будущее Розамунды, что бы она ни решила относительно его самого.

Будучи по природе циником, он хотел убедиться, что Косгроува действительно увезут. И он ждал, остановившись достаточно близко, чтобы все видеть и слышать, но оставаться при этом незамеченным. Пять минут спустя, когда Уайт и его люди вошли в Гор-Хаус, Брэм услышал споры, крики и звон разбитого стекла. Он подогнал Титана немного ближе к дому. Если Косгроув попробует сбежать, хорошо бы его прикончить.

Звуки становились более приглушенными и затем смолкли. А еще спустя несколько минут из Гор-Хауса вышли полдюжины мужчин. Впереди шел Уайт, позади — лорд Хоторн. А посередине вели крепко связанного и с кляпом во рту Косгроува.

Он вырывался, но они заталкивали его в ожидавший их экипаж. Когда они подтолкнули его вверх, он окинул безумным взглядом улицу и увидел Брэма.

Брэм встретил его взгляд, подавляя желание злорадно усмехнуться, посалютовать или просто помахать рукой. Ведь он только что обрек человека на жизнь, которая была хуже смерти. Даже зная Косгроува, вероятно, намного лучше, чем кто-либо другой, он не мог сожалеть об этом, но и не хотел радоваться. Если бы не встреча с Розамундой, то, возможно, наступил бы день, когда его родная семья избавилась бы от него самого.

Когда карета исчезла из виду, он натянул поводья и направил Титана к Дэвис-Хаусу. Поднимаясь по ступеням, взглянул на карманные часы. Пять минут после полудня. Он явно становился точным и аккуратным, как и подобает джентльмену.

— Подождите, пожалуйста, в холле, милорд, — сказал дворецкий.

О, черт! Опять все то же.

— Хорошо. — Постукивая каблуками, он ожидал, не выйдет ли к нему Розамунда. Он достал из кармана письмо Салливана. Солдат, еще живший в нем, находил довольно забавным, что в самых горячих переделках он был спокойнее, чем сейчас.