Линда Миллер: Невеста принца

— Я буду ждать, Анни, — прозвучали сверху слова Барретта. — Только не делайте глупостей!

Анни уже бежала к центру замка и не ответила ему. Она бежала, потом ползла, стараясь не прислушиваться к писку в темноте, и в душе оплакивала Люсиана Сент-Джеймса. Он мог бы стать совсем другим, намного лучше, если бы не его зависть. Ему было так мало лет, и, возможно, останься он в живых, он бы осознал свои ошибки.

В конце концов Анни доползла до завала. Ей стало трудно дышать, и Анни подумала, как у нее мало шансов на успех. Не найдя выхода, она принялась разбирать завал, а потом поползла дальше.

В некоторых местах старые стены так сближались, что она боялась застрять между ними. Ей было легко вообразить, как лет через сто обнаружат ее кости и заплачут над ними.

Воспоминания о матери, которая выбиралась по такому же подземному ходу из дворца султана, придало Анни смелости. Шарлотта Треваррен все преодолела, и она тоже сможет.

В конце концов, это семейная традиция.

Прошло много времени, и вдруг Анни ударилась макушкой обо что-то металлическое. Чертыхнувшись, она подняла повыше руки и толкнула что-то, молясь про себя, чтобы по ту сторону не оказалось своры мятежников.

Это что-то, очень тяжелое, упало на каменный пол, подняв такую тучу пыли, что Анни на мгновение ослепла. Тогда она поползла, кашляя, на свет, пробивающийся из высокого окна, и поняла, что находится в пустой камере. Перед ней лежал разбитый шкаф, который она перевернула.

Она ждала, почти уверенная, что сейчас ворвется охрана и арестует ее, но никто не появился. Анни подошла к двери и прижалась к ней ухом, стараясь услышать голоса или шум шагов, но все было тихо. Она не была уверена, что находится в нужной части замка, так как подземный ход оказался извилистым и путаным, но надеялась на лучшее.

Когда Анни попыталась открыть дверь, стало ясно, что этой камерой не пользовались много лет. Она уже решила, что ей не хватит сил, но тут петли заскрипели, и она выбралась в коридор.

Здесь не было окон, в темноте Анни мечтала о свече или хотя бы о спичке. Она продолжала свой путь, цепляясь за стену и вздрагивая, когда паутина ложилась ей на плечи. Наконец она опять увидела свет и узнала место, где была с Люсианом. Теперь она знала, что тюрьма рядом.

Закусив губу, Анни смело, но с благоразумной осторожностью двинулась дальше. Она уже давно потеряла свою шапку, и волосы упали ей на спину. Она уже столько времени провела в пыли и грязи, что не могла припомнить, когда бы так мечтала о хорошей ванне. Даже во время своих прежних дурацких эскапад ей не удавалось так вымазаться.

Услышав голоса, Анни остановилась и затаила дыхание. Она ужасно боялась, как бы ее не выдало биение сердца.

— Зачем тащить его на виселицу? — спросил один мужчина. — Он все равно в лихорадке и ничего не поймет.

Анни сдержала крик ужаса.

— Это вопрос принципа, — ответил другой. — Кто-то должен заплатить за преступления Сент-Джеймсов.

Анни прижалась к стене.

Мужчины продолжали разговор, время шло, тени удлинялись, а они все не уходили.

Она не знала, сколько прошло времени, когда наконец стражники отправились перекусить. Анни тотчас же покинула свой тайник и приблизилась к камере Рафаэля. Она оказалась запертой, и ключа нигде не было.

Принц показался Анни тенью, забытой в углу.

— Рафаэль! — в отчаянии позвала она. — Где ключ?

Принц не ответил и не пошевелился.

— Рафаэль!

Он застонал, и Анни очень захотелось прикоснуться к нему, погладить его. Она просунула руку через решетку и попробовала дотянуться до него. Увы, она быстро поняла, что это невозможно.

Лихорадочно она шарила по столу охранников, но ключа не нашла. Вновь услышав голоса, она поторопилась обратно в заброшенный ход и затаилась в темноте.

Охранники сменились. Новые караульные расположились за тяжелым столом и, даже не взглянув на Рафаэля, начали играть в карты.

Анни долго ждала, но у нее больше не представилось возможности приблизиться к Рафаэлю. В конце концов она решила возвратиться к мистеру Барретту. Возможно, ей удастся найти отца и он поможет…

Но, ползя обратно, Анни отказалась от этой мысли. Если Патрик Треваррен узнает, что его дочь в замке Сент-Джеймс, он тут же забудет о Рафаэле и постарается вернуть ее на «Колдунью». А в это время мятежники затащат Рафаэля на эшафот, накинут ему петлю на шею и повесят.

— Вы там были? — спросил Барретт, как только увидел голову Анни.

Она едва справилась со своими слезами.