Мэри Патни: Мэри Джо Патни Истинная леди

– Проклятье! – вскричал Рендалл. – С какой стати все пытаются сосватать мне Сару Таунсенд? Она прелестная девушка, но слишком молода. Вы же женщина, причем единственная женщина, которую я желаю.

– А вы привыкли получать то, что желаете, – сухо констатировала Джулия. – Но стоит немного подумать, и вы придете к выводу, что женщина, отказывающаяся быть полноценной женой, совсем не то, что вам нужно.

Разглядывая её стройную фигуру и усталые глаза, в которых сквозило упрямство, Рендалл размышлял над её словами.

– Сказанное вами абсолютно разумно, и тем не менее брак не всегда заключается по разумным соображениям. Я хочу, чтобы вы стали частью моей жизни, Джулия. Нам обоим пришлось много выстрадать. Меня не устраивает веселая, наивная девушка, понятия не имеющая, что такое страдание. Наши же отношения могут стать намного глубже. Не в этом ли и заключается истинная ценность? Почему бы нам не попытаться начать с дружбы и доверия, развивая их, чтобы в конечном счете стать настоящими мужем и женой?

– Может быть, это и возможно, – с болью в голосе ответила она. – Но даже если и так... Вы снова вынуждаете меня открыть вам ещё кое-что, являющееся непреодолимым препятствием. Полагаю, я никогда не смогу родить ребенка, майор. Бранфорд... нанес мне серьезное увечье. Вы же наследник графского титула. И просто обязаны в силу своего положения жениться на женщине, которая родит вам сына.

Итак, Джулия считает себя бесплодной. Не в состоянии усидеть на месте, Рендалл вскочил и начал беспокойно вышагивать по комнате. Но даже для этого здесь не имелось достаточно места.

Главный долг любого лорда – произвести на свет следующего лорда, чтобы было кому передать титул. Однако на данный момент Рендалл вовсе не лорд, и вся его жизнь никогда не была связана с титулом графа Давентри.

Джулия, закрыв глаза, с изможденным лицом прислонилась к стене. При их прежних встречах она всегда неустанно стремилась быть как можно более незаметной. Сейчас же Джулия предстала перед ним, открыв всю свою скрытую силу и утонченную красоту. Должно быть, до своего неудачного замужества она была поразительно привлекательной девушкой. Главный приз на ярмарке невест. Для своего наследника Давентри ни за что на свете не согласился бы на меньшее.

Для Джулии этот разговор явно ещё тяжелее, чем для него. Однако из-за так привлекавшей его предельной честности своей натуры она поведала ему столь болезненную для неё правду. И чем больше они разговаривали, тем нестерпимее становилось его желание видеть её своей женой.

И своей любовницей тоже. Объяснить это влечение Рендалл не мог. её сдержанное изящество, миниатюрное, прекрасно сложенное тело очаровали его с первых минут, как только он её увидел. Сможет ли он постоянно находиться рядом со столь желанной женой, до которой, однако, нельзя будет дотронуться?

И все же, если существует хоть один единственный шанс, что она сможет преодолеть ужас своего первого брака, он готов пойти на риск. Когда-то он рисковал и большим.

После такого долгого изнурительного дня Джулия практически не была способна даже на волнение, несмотря на столь странное предложение Рендалла. Она просто сидела и наблюдала, как он беспокойно меряет шагами маленькую комнатку. Его хромота стала заметнее, возможно, сказалась напряженная скачка во время побега, хотя и до этого он провел в седле весь день. Джулия надеялась, что Рендалл окажется прав, и Крокетт со своими людьми их не найдет. Справиться с четырьмя бандитами сразу было бы непросто даже Рендаллу.

Джулия испытывала явное смятение. Все её эмоции в присутствии физически крепкого мужчины, основные навыки которого были связаны с проявлением силы, побуждали её забиться в угол, и как можно дальше. Однако в Рендалле совершенно не ощущалось жестокости, так свойственной её мужу. Все это время он вел себя – и продолжал вести – с безупречным благородством и смелостью.

Даже странно, что он и Бранфорд двоюродные братья. Никакого сходства между ними она не находила. Рендалл по своей сути был истинным военным – сильным и подчас достаточно жестким. Но свою силу он умело держал в узде. Джулия не могла представить, что ему пришло бы в голову причинить кому-либо боль ради собственного удовольствия.

Открытое признание, что их тянет друг к другу, хотя и против желания, вызывая при этом некоторую неловкость, принесло облегчение. Наконец Рендалл остановился и уставился в неяркое пламя камина, одной рукой подпирая стену. Он напомнил Джулии греческие статуи атлетов. Нет, пожалуй, его тело слишком стройное и поджарое в сравнении с греческими эталонами, а светлые волосы и точеные черты лица больше похожи на нордические. Скорее, перед Джулией предстало божество викингов, а не один из героев Средиземноморья.