Жюльетта Бенцони: Король нищих

С наступлением вечера Пьеро действительно появился вместе с главарем разбойников, который, не выдвигая никаких возражений, выслушал, что от него ждали, и согласился вывести Сильви за крепостные стены.

— Не беспокойтесь! — сказал он Персевалю. — С Корантеном и со мной госпоже де Фонсом ничто не грозит. Я знаю, где найти лошадей, и провожу ее в Конфлан.

Капитан Кураж улыбнулся забавной кривой улыбкой, придававшей ему странное очарование.

— Помните? Уже давно мы с вами заключили договор. Если он по-прежнему в силе, вы можете задать мне вопрос, что вы имеете против уверенности в том, что в один прекрасный день я не буду долгими часами умирать с раздробленными костями… Если вы готовы, мы едем, — прибавил он, повернувшись к Сильви, которая по этому случаю позаимствовала у Жаннеты простое, удобное, но неброское платье, делавшее ее похожей на молоденькую мещанку.

Спустя несколько минут Сильви и ее спутники растворились во мраке парижских улиц. Ночью осажденный город едва дышит, настороженно прислушивается, в нем повсюду разлит страх. Обычно по ночам, кроме воров и бандитов, на улицах попадались лишь запоздалые бесшабашные гуляки, которые становились их добычей. Сейчас эхо доносило звук тяжелых шагов патруля, обрывки религиозного песнопения из какого-нибудь монастыря, где беспрерывно молились. Трижды их останавливали, но каждый раз, не говоря ни слова, отпускали, после того как капитан Кураж что-то шептал на ухо одному из мужчин. Наконец они вышли к крепостному валу, на котором кое-где рдели бивачные костры, и дверь дома — Сильви не могла бы его узнать — бесшумно открылась после условного стука. Довольно скоро они вышли с внешней стороны вала в осыпи камней, поросшие диким кустарником.

— Лошадей возьмем в деревне Шаронь, — объяснил Кураж. — У хозяина трактира «Королевская охота» для друзей они всегда найдутся…

Лошади нашлись, и они углубились в Венсеннский лес, который их провожатый превосходно знал. Галопом скакать было нельзя: они рисковали наткнуться на передовые посты королевской крепости. Поэтому до Конфлана ехали почти два часа; на деревенской колокольне пробило три ночи, когда Корантен сильно затряс колокольчик у ворот поместья.

— Вот вы и дома, — сказал Кураж. — Теперь спешивайтесь! Я забираю лошадей и уезжаю обратно…

— Вы не хотите зайти, немного отдохнуть и подкрепиться?

— Нет, госпожа герцогиня, вас не должны видеть в моем обществе, — ответил он, показывая на свою маску. — А я до рассвета обязан вернуться в Париж. Да хранит вас Бог!

Отвесив изящный поклон, Кураж изящно повернулся, чтобы вскочить в седло; он щелкнул языком, и конь его скрылся в темноте, тогда как Корантен продолжал трясти колокольчик. Пришлось ждать довольно долго, пока Жером откроет ворота. Дворецкий даже в мыслях не допускал, что герцогиня может разъезжать по дорогам в такую холодную ночь. Сильви стала громко кричать, чтобы Жером хотя бы согласился выйти к воротам. Успел дворецкий кстати: Корантен уже взобрался наверх и кричал ему оттуда:

— Может, ты поторопишься, а? Если хозяйка из-за тебя заболеет, я тебя убью… Открывай, и поживее! Она, бедняжка, совсем продрогла.

Желтый свет фонаря, который принес с собой Жером, высветил из темноты испуганное лицо дворецкого.

— Госпожа герцогиня, вы здесь! Пешком… и одеты как служанка! В это нельзя поверить…

— Придется, друг мой, — ответила Сильви. — Я пойду погреться на кухню. А вы пока передайте вашей жене, чтобы она постелила мне и растопила камин у меня в спальне… Ах, совсем забыла: есть ли новости от господина герцога?

Озаряя дорогу бледным светом фонаря, Сильви быстро миновала сад. Она остановилась только перед огромным камином, где Матюрина, жена Же рома, разжигала угли, вынутые из золы, с помощью кожаных мехов. Здесь Сильви опустилась на табурет, вытянула руки над вспыхнувшим слабым огнем и повторила свой вопрос:

— Есть ли новости от господина герцога? Он должен быть в Сен-Море с принцем де Конде.

Продолжая раскладывать в камине сначала сухи щепки, потом небольшие поленья, Матюрина обернулась, устремив на Сильви еще мутный со сна взгляд.

— Новости? А откуда мы их узнаем? Сюда из Сен-Мора никто пробраться не может. Всюду войска господина де Конде…

— Но мой муж у господина де Конде, он может проехать, куда хочет…

— Надо еще уметь разговаривать с этими людьми, — высказал свое суждение вошедший на кухню Жером. — По-французски они не понимают… Они нас даже в Шарантон не пускают…