Бренда Джойс: Смертельные обеты

В кабинете повисла натянутая тишина.

— Босс? — наконец осмелился нарушить ее Фарр.

Франческе стало плохо. Фарр только что узнал тайну ее портрета. И Билл не знает, где портрет находится. Она погибла…

— Отпустите его. Никто ничего не видел. — Брэг повернулся к Рэндлу: — У меня пять свидетелей твоего признания, Рэндл. — Он говорил так, словно Харта здесь и не было. — Ньюман запишет твои показания. — Он посмотрел на Фарра: — Шеф, приведите Мэри. Теперь мы сможем ее расколоть.

Билл не сделал попытки встать. Он сидел на полу и плакал, как ребенок.

Фарр ухмыльнулся и прошел к двери, остановившись на секунду около Франчески.

— Надеюсь, вы скоро найдете портрет, мисс Кэхил.

Она перехватила его взгляд, полный сарказма и злорадного веселья.

Франческа старалась собраться с мыслями, но они беспорядочно крутились в голове. Фарр и бровью не повел, когда услышал, что она позировала обнаженной, впрочем, он мастерски играет в покер… Как давно он все знает? С вечера субботы? Он специально приехал в галерею раньше?

Догадки постепенно выстраивались в логическую цепочку. Роуз солгала ей, когда она в первый раз спросила ее о портрете, что казалось бессмысленным, — почему было не признаться? Харт не говорил Дейзи о заказе. Роуз была любовницей Фарра. Она лгала, уверяя, что они больше не встречаются… Роуз обманула Франческу, когда призналась, что все это время знала о портрете, но никогда не упоминала, что Франческа на нем без одежды. Ведь она говорила что-то о том, что Франческа не заслуживает неприятностей и боли?

Это имеет смысл только в том случае, если Роуз видела портрет.

Откровения давних любовников. Фарр встречался с Роуз прошлой весной. Он знал, что Харт заказал портрет, — Сара сама ему призналась. Роуз достаточно крупная и сильная женщина, чтобы снять портрет со стены…

— Брэг! — закричала она изо всех сил.

Четверг, 3 июля 1902 года. Полдень

Роуз вошла в красивый особняк в георгианском стиле, купленный прошлой зимой Хартом для Дейзи. Преодолевая внутреннее напряжение, ступила на паркет просторного холла, закрыла входную дверь и прислушалась к удушающей тишине дома. Из глаз непроизвольно полились слезы. Роуз перевела взгляд на лестницу, и ее охватило чувство, что по ней вот-вот спустится Дейзи.

Но она уже никогда не сбежит вниз, потому что мертва. Несмотря на то что Харт не убивал Дейзи, только он один повинен в том, что умерла их любовь. Как же она его ненавидит!

Роуз оглядела холл, поискала глазами букет белых лилий в вазе на столике, но стол был пуст. Дейзи всегда следила, чтобы здесь стояла ваза с ее любимыми цветами и по дому витал легкий привычный аромат.

Роуз вглядывалась в лестницу, все отчетливее ощущая тяжесть потери, и обернулась к входу, ожидая появления Брэндана Фарра. Отвратительная свинья, ему все еще доставляет удовольствие встречаться здесь, нравится уединяться с ней именно в спальне Дейзи.

Роуз никогда ему не отказывала. Как она могла? Она шлюха, а он коп. Он отправит ее в камеру, выбросит ключ и оставит ее гнить там, медленно умирать. Тогда он подмял ее под себя и рассказал, что…

Переполняемая желчной злобой, — Роуз сама не понимала, как выдерживает их сексуальную связь, — она заставила себя поторопиться. Шеф Фарр был ненавистен ей еще больше, чем Харт, и это говорило само за себя. Роуз верила, что настанет день, когда она сможет отплатить ему, уничтожить, хотя, скорее всего, при этом ей придется умереть.

Фарр страшный человек — и он ненавидит Франческу.

Невозможно представить, чем Франческа могла вызвать такое сильное отвращение.

Роуз не смогла справиться с собой и опять посмотрела на лестницу. Холл пуст, входная дверь закрыта. Она повторила про себя, что Фарр занят сегодня и не потревожит ее до позднего вечера.

Стараясь отвлечься от неприятных мыслей, Роуз принялась думать о Дейзи. Она представила, как та весело смеялась, обнимая ее, как они вместе гуляли по «Женской миле» и разглядывали витрины. Воображение рисовало картины их несостоявшейся поездки на Кони-Айленд, где они так мечтали покататься на карусели. Роуз взялась за ручку двери спальни Дейзи, изо всех сил стараясь не расплакаться. Она знала, что никогда не сможет преодолеть тоску по подруге, любовь к Дейзи была слишком велика.

Роуз вошла в красивую спальню. Она ведь собиралась в тот день рассказать Франческе правду — она такая добрая, не раз помогала Дейзи, — но не решилась открыться, вместо этого опять солгала и ненавидела себя за это малодушие. Роуз тихо затворила дверь и, кусая губы, посмотрела на портрет обнаженной Франчески.