Элизабет Ренье: Погоня за счастьем

— С ее отъездом Суссекс много потеряет. — Он отвесил поклон обеим леди. — Если я смогу что-то сделать для вас за то время, которое вы еще пробудете здесь, я к вашим услугам.

Арабелла коснулась пальчиками его локтя. Теперь он испытывал к ней всего лишь сочувствие — ведь на пути в Лондон ей придется проезжать по диким суссекским долинам.

— Вы очень добры, мистер Кэррил. Но я никогда и не сомневалась в вашей доброте. Если бы не дружба с вами, я была бы здесь очень несчастна.

Он еще раз поклонился и поднес ее руку к губам. Она проговорила так тихо, что ее услышал только он один:

— Мы оба не смогли бы жить с подрезанными крыльями…

Ричард помог старому судье подняться на ноги и довел его до дверей. На крыльце сэр Томас повернулся к Ричарду:

— Не так давно, знаете ли, здешние контрабандисты имели дерзость оставить на моем сеновале бочонок бренди. Сэру Генри следовало полюбить этот французский напиток. В этом случае он, вероятно, остался бы жив.

Ричард всмотрелся в мутноватые глаза старика, стараясь правильно истолковать его слова.

— Неужели вы не запираете на ночь двери конюшни, сэр?

— Не запираю! Я, видите ли, человек доверчивый, мистер Кэррил. Когда физические силы приходят в упадок, особенно начинаешь любить спокойную, беззаботную жизнь. В вашем возрасте царапина на щеке, полученная по неосторожности во время… стрельбы по голубям, кажется, вы сказали, может считаться символом мужественности. Шрам делает вас интереснее в глазах дам, не так ли? Вы — любитель дамского общества?

— Я бы не сказал, сэр. По крайней мере, я… — Он, покраснев, добавил: — Через неделю я женюсь, сэр.

Сэр Томас, который уже поставил ногу на ступеньку кареты, помедлил.

— Прекрасно. На той чудесной девушке, которая содержит школу для деревенских детей?

— Да, сэр. На мисс Хардэм.

Старик хихикнул:

— Чарльз частенько упоминал о ней. Говорил, что из-за нее ему хотелось бы стать моложе. Она будет вам хорошей женой, внесет оживление в ваш тихий дом, подарит вам крепких, здоровых детишек. Пользуйтесь молодостью, мистер Кэррил, она пролетает так быстро.

Громко сопя, он забрался в карету и, устроившись на сиденье, добавил:

— В тот день, когда на моем сеновале вновь окажется бочонок бренди, я выпью за ваше семейное счастье.

Когда склонивший голову Ричард выпрямился, он ясно увидел, как старик подмигивает ему.

Золотые и ржавые листья забивались между скатами крыши, плавали по темной воде озера. Черное небо усеивала звездная россыпь. Между старыми вязами и на жнивье тонкая пелена тумана сгущалась в причудливые формы.

Кейт стояла рядом с Ричардом на террасе усадьбы, одной рукой сжимала его руку, а другой запахивала плащ.

— Сегодня холодно будет ждать французов. Ты тепло оделся?

— Если я надену еще что-нибудь, у моей лошади подкосятся колени, — засмеялся он.

— А ты уверен, что Сайлас научился наконец подавать сигнал тревоги?

— Абсолютно уверен. Но он не понадобится. Чего нам бояться? Уже много недель, как нас оставили в покое. Если бы была хоть малейшая угроза, сэр Томас Мартинье непременно предупредил бы меня. Теперь все снова стало так же безопасно, так тогда, когда жив был сэр Чарльз. А ты все равно дрожишь, Кейт.

Она склонила голову ему на плечо.

— Все женщины дрожат в такие минуты.

— Хочешь, чтобы я остался с тобой?

Она резко выпрямилась.

— Конечно нет. Я еще не до такой степени раскисла.

— Не жди меня. Сегодня я проеду до чичестерских пещер.

— Думаешь, я смогу спокойно спать в ночь вылазки? Джудит составит мне компанию, она всегда готова поболтать о Джонатане. Он едет с тобой?

— Да. Теперь даже Мэтью поверил, что это он спас нас той ночью, когда прибежал предупредить тебя. Мне будет жаль, когда он уедет к своему дяде, он отличный парень.

— А мне будет не хватать Джудит, когда она переедет к нему! Хорошо, что они станут жить не слишком далеко отсюда и мы сможем их навещать. Хотя… — Она помедлила и нахмурилась. — Может быть, ты решишь, что мне не пристало общаться с бывшим лакеем?

Он взял ее руку и поднес к губам.

— Ай-ай-ай, Кейт!

Она нахмурилась еще сильнее.

— Ты надо мной смеешься!

— Прости, милая. Но эта новая Катарина, которая пытается соответствовать общепринятым нормам, кажется мне незнакомкой.

— Но, Ричард! Как твоя жена, я…

Он привлек ее к себе.

— Как моя жена ты само совершенство. Я уже сказал тебе однажды, что не хочу, чтобы ты менялась.