Мэри Патни: Нежно влюбленные

— Нежная… мягкая… — бормотал он — Такой и должна быть женщина. Мне будет даже немного жаль убивать тебя, но умение разрушать красоту — это тоже искусство, высокое искусство, так и знай… А я, уничтожив тебя, стану сильнее… И никто никогда не узнает, откуда я черпаю силы. — Его безумие было столь очевидным, что Диана оцепенела.

Везель почти осторожно разорвал лиф ее платья, обнажив грудь. Его рука все сильнее сжимала ее, а бедра начали медленно и ритмично двигаться, вдавливая Диану в землю — Жаль, что у нас мало времени, — проговорил он, — впрочем, думаю, мне хватит Я настоящий художник по разрушению красоты Сегодня у меня вдохновение, и я уничтожу тебя — воплощение женственности. А потом поеду в Лондон и сплету чудную сеть лжи и интриг, которая изничтожит Уэлсли — лучшего вояку нашего времени после Бонапарта. А когда вас обоих не станет — пропадет и твой муженек — хладнокровный англичанин Всю жизнь, сколько Диана помнила себя, ее красота привлекала излишнее внимание, она с юности была знакома с насилием, но еще ни разу она не ощущала себя столь беспомощной, как сейчас. Женщина пыталась вырваться, но граф, ухватив ее запястья одной рукой, прижал их к земле над головой Дианы. От него нестерпимо пахло каким-то тяжелым одеколоном, отчего ее сразу затошнило. Изо рта Везеля высунулся острый, как у змеи, язык, и он неторопливо облизал губы; глаза его горели неистовым огнем, взглядом он гипнотизировал Диану.

— И, выполнив все, что задумал, я, возможно, покончу с собой, — заявил француз — Потому что в жизни у меня не будет больше ничего интересного, а этого я не выношу Диана принялась кричать, надеясь, что ее крики дойдут хоть до кого-то. Но едва она открыла рот, Везель прижался к ее губам своими толстыми слюнявыми губами. Женщина не могла ничего поделать, сопротивляться было бесполезно и, возможно, лучшим выходом было успокоиться и лежать тихо, не распаляя Везеля сильнее.

Потеряв от отчаяния надежду, Диана почувствовала такую ярость, что, пожалуй, была готова и на убийство.

В детстве Джерваз часто играл в лабиринте и знал его как свои пять пальцев, но сейчас ему понадобилось остановиться на мгновение, чтобы представить все дорожки и вспомнить, как добраться до центра лабиринта, не тратя времени на тупики. За все время знакомства с Дианой виконт все время убегал от нее, отказываясь от того, что она ему так великодушно предлагала. На этот раз ситуация переменилась, и он спешил к ней, опасаясь опоздать Несмотря на то что дорожки были знакомы Джервазу, ему казалось, что он бежит нестерпимо медленно. Виконт миновал уже половину пути, как вдруг воздух сотряс дикий женский вопль, который тут же резко прервался.

Джерваз похолодел: на мгновение ему показалось, что он опоздал. В том, что происходило, была его вина, он сам затушил светлый луч, осветивший на время его жизнь. Теперь все кончено, он потерял Диану, потерял их сына, потому что за грехи был приговорен к прижизненным мукам.

Первым, что Джерваз увидел, ворвавшись на лужайку в центре лабиринта, было тело Везеля, распростертое на земле. Под ним лежала Диана. Виконт был настолько уверен в том, что его жена уже мертва, что не поверил своим глазам, когда заметил, что она еще слабо сопротивляется графу. Радость захлестнула его, и в два прыжка он настиг француза.

Даже не оборачиваясь, Везель понял, кто стоит рядом, и проворно вскочил на ноги. Чтобы Диана не помешала им, он быстро оглушил ее, а затем повернулся к своему противнику. По одной позе графа де Везеля можно было с уверенностью сказать, что боец он опытный.

Джерваз сразу же понял, что надо нападать немедля. В армии виконт прошел неплохую школу рукопашного боя, поэтому, слегка подпрыгивая, двинулся к Везелю, на глаз определяя слабые места графа. Просто чтобы проверить, как француз отреагирует на его удар, Джерваз задел графа левой рукой…

Диане не хватало дыхания, в глазах у нее мутилось, когда, с трудом подняв голову, она увидела, как мужчины кружат по центру лужайки, нанося друг другу пробные удары, перед тем как перейти в решительное нападение. Вот короткий удар по лицу качнул Везеля, но прежде чем Джерваз успел сделать еще один выпад, он упал на колено, сраженный рукой Везеля…

Темнело. Мужчины подступили ближе друг к другу, удары становились все ощутимее. Диана заметила, что их силы почти равны: Джерваз был легче и проворнее, а француз обладал недюжинной силой. Если бы он изловчился обхватить виконта, тому пришлось бы туго.