Мэри Бэлоу: Идеальный брак

– Да.

Она подождала, пока кучер не опустит ступеньки кареты и пока муж не выйдет и не подаст ей руку.

– Ты готова, Эбби? – повторил свой вопрос Майлз.

– Да.

– Эбби? – снова позвал он, потому что она не двинулась и продолжала машинально комкать платье у себя на коленях.

– Эбби? – Граф заглянул внутрь кареты и потрепал жену по колену. – Может, я схожу один, любовь моя? Так будет лучше всего.

Абигайль взглянула в глаза мужу, в его синие глаза, под взглядом которых ей всегда становилось трудно дышать. Сейчас ей было трудно смотреть на него по другой причине.

– Майлз, – прошептала она, – пожалуйста, забери меня отсюда. Поедем домой. – Она с силой закусила нижнюю губу.

Он отвернулся, чтобы отдать приказ кучеру, и через секунду уже был в карете, снова крепко сжимая ее руку.

Абигайль закрыла глаза. По дороге домой в карете царила полная тишина.

Она вошла в дом, опираясь на руку мужа и не говоря ни слова, а когда Уотсон подал ему доставленную полчаса назад записку, она высвободила руку и бросилась наверх.

Записка была от матери Майлза, которая приглашала их к себе на ужин перед балом Уорчестера. Граф прошел в кабинет, написал короткий ответ и отправил его матери с одним из слуг.

Эбби, наверное, уже приказала подать чай, думал он, взбегая вверх по лестнице. Граф собирался снова поговорить с женой. Она явно скрывала что-то еще, и пока она этого не откроет, им нечего надеяться на счастливый брак.

В кабинете Абигайль не оказалось, не было ее и в гардеробной. Граф нашел ее в спальне. Она лежала на животе, уткнувшись лицом в покрывало. Граф медленно пересек комнату и опустил ладонь на ее затылок.

– Эбби, – мягко произнес он.

Не дождавшись ответа, граф пододвинул к кровати стул и сел на него верхом, сложив руки на спинке. Он ждал.

– Я внебрачный ребенок, – глухим голосом проговорила она наконец, продолжая лежать неподвижно.

Майлз подавил неуместное желание рассмеяться, он решил, что Эбби употребила это выражение в переносном смысле.

– Расскажи мне об этом, – попросил он.

– Я внебрачная дочь, – начала она слегка окрепшим голосом, – я не дочь моего отца. Я не твоя родственница. Я обратилась к тебе за помощью, не имея на то никакого права.

– Ты моя родственница, – поправил граф, – ты моя жена.

Она что-то пробормотала в подушку.

– Эбби, может, повернешься? Мне тебя не слышно.

Когда она повернулась, взгляду графа предстало раскрасневшееся лицо и подозрительно блестящие глаза в обрамлении довольно растрепанных коротких кудряшек.

– Я бы не стала твоей женой, если бы с самого начала сказала правду. Ты, конечно, жалеешь о том, что поступил так опрометчиво. Думаю, ты получишь развод, если сообщишь в суде, как я тебя обманула и что я всего лишь бастард.

– Это некрасивое слово, Эбби, – проговорил граф. – Твоя мать родила тебя от другого мужчины?

– Я даже не знаю, от кого именно. Мама никогда мне не говорила, да и отец вряд ли знал. Но именно поэтому она и вышла за отца. Она говорила, что в жизни не опустилась бы до брака с ним, если бы не подобные обстоятельства. Мой доблестный отец, я имею в виду настоящего, бросил маму, а мистер Гардинер давно ухаживал за ней. Она вышла замуж, ничего ему не сказав, хотя была уже на четвертом месяце.

Граф опустил голову на руки.

– Семья, в которую вошла моя мать, оказалась настоящим крысиным логовом, – высоким голосом продолжала Эбби. – Хотя иногда мне приходила в голову мысль о том, что, может быть, отец был бы другим, не поступи с ним мама так подло. Моей матери не пришлось выбирать семью. Она всегда была такой правильной, настоящей леди. Она всегда презирала отца, даже после рождения Бориса. И она всегда любила меня больше, чем его. Думаю, она хранила в сердце любовь к моему настоящему отцу. Не знаю. Вот она, правда: я бастард. Ты женился на внебрачной дочери, Майлз.

– Твой отец признал тебя, дал тебе свое имя. Он позволил тебе жить в своем доме вместе с собственными детьми даже после смерти матери. Он удочерил тебя, Эбби. Полагаю, именно поэтому ты и любила его, несмотря ни на что.

Она поспешно сползла с кровати и, подойдя к туалетному столику, начала расставлять лежавшие на нем принадлежности.

– Рыбак рыбака видит издалека, – ответила она, – плохая кровь смешалась с плохой кровью. Не думаю, что я на самом деле любила его. Он просто нуждался в моей помощи, вот и все. Отец был болен. Я знаю, что многие люди презирают алкоголиков и думают, что те могут наладить свою жизнь, стоит только захотеть. Но это не так. Мой отец был в том же состоянии, как если бы у него был туберкулез или рак. Он болел, нуждался во мне, и я ухаживала за ним. Все предельно просто.