– И такой же совет ты дала леди Филлис? – как можно громче спросил Тенби.
– Эта девушка поступила довольно глупо, – произнесла тетушка. – Побег не самый лучший выход из положения, даже если они и вправду намереваются уединенно жить в сельском поместье. Признаться, я подозреваю, Арчибальд, она сама хотела, чтобы их схватили. Как только она отослала письмо тебе, можно было считать это дело решенным. Может статься, она уже убедила мамочку и папочку позволить ей выйти замуж за того мужчину, которому отдала свое сердце. К тому же известно, что он унаследует титул барона.
Тетушка оказалась права. Не успели они войти в дом, как явился растерянный и смущенный граф Барторп, чтобы известить его светлость о том, что леди Филлис вместе с матерью отбыли в их семейное поместье и что, по всей вероятности, как только леди Филлис исполнится двадцать один год, она выйдет замуж за достопочтенного мистера Дэвида Локхарта.
Старая герцогиня до середины субботы хранила молчание, затем пришла в библиотеку, где с утра сидел ее внук, и опустилась в кресло напротив.
– Так, значит, она уехала? – полюбопытствовала она.
– Вместе с матерью, – ответил Тенби. – Это лучше, чем побег, – тогда жизнь ее была бы непоправимо испорчена. Но и разорванная помолвка доставит ей некоторые неприятности.
– Я говорю не о леди Филлис, – сказала бабушка. Тенби дотронулся до пресс-папье на письменном столе.
– Она уехала в Эбури-Корт, – сказал он. – Жена Фредди Салливана – ее хорошая подруга.
– И ты собираешься поехать за ней? – спросила бабушка. – Тенби, ты намерен на ней жениться?
– Почему тебе кажется, что я намерен это сделать?
– Гарриет необыкновенно красивая женщина, – пояснила бабушка. – Она очаровательна и к тому же скромна. Я видела, какие взгляды вы бросали друг на друга, Тенби, хотя она куда лучше воспитана, чем ты, и умеет вести себя в обществе.
– Шесть лет назад я был готов просить ее выйти за меня замуж, – сказал Тенби, – но в это время умер дед, и меня призвали домой.
– Значит, это увлечение длится так долго? – спросила бабушка.
– Это любовь длится так долго, – мягко поправил он, поднимая на нее глаза. Такой серьезной он, пожалуй, никогда свою бабушку еще не видел. Она сидела, неестественно выпрямившись, почти не касаясь спинки кресла.
– На заре своей юности, – начала бабушка, – я приняла на веру, что в жизни есть более важные вещи, чем любовь. Что любовь – просто любовь – надо ставить на последнее место. Не следует гнаться за счастьем, внушила я себе, и презирала тех, для кого завоевать счастье было целью жизни. Так вот, вчера и сегодня я все спрашивала себя: а что же для меня было главным в жизни? Что для меня было и есть самое дорогое? Я думала о моих родителях, о прошлом… о давних друзьях, о твоем деде, о твоем отце, о тебе. Может быть, оттого, что ты завершаешь этот список, я пришла к выводу, что ничто и никто не значит для меня больше, чем ты, Тенби.
– Бабушка… – убитым голосом произнес Тенби в ожидании тяжкой ноши, которую она готовится снова взвалить ему на плечи.
– И еще потому, мой мальчик, что я люблю тебя; – приняв более строгий вид, продолжила бабушка. – Я не отдавала себе в этом отчета, потому что любовь для меня была чем-то несущественным, на что не стоит обращать внимания. Однако, предаваясь раздумьям эти два дня, я поняла, что она существует, и мое сердце дрогнуло. Любовь и вправду причиняет страдания. Прошло много лет, а я еще все помню… Тенби, я хочу умереть, зная, что любовь ты поставил выше всех других ценностей в жизни. Я не хочу сойти в могилу, не увидев твоего наследника. Но даже и это не самое главное – я хочу, чтобы ты был счастлив.
Она смотрела на него таким взглядом, как будто произнесла самую горькую в своей жизни речь. С таким лицом она выговаривала ему, когда его, двенадцатилетнего мальчугана, поймали в компании деревенских ребят. Тогда он впервые услышал от бабушки об обязательствах, которые налагает на человека его знатное происхождение, а потом получил порку от деда.
– Бабушка… – снова проговорил Тенби, стиснув в руке пресс-папье.
– Если она сделает тебя счастливым… – сказала бабушка. – Если леди Уингем подарит тебе счастье, тогда, Тенби, я с радостью стану вдовствующей герцогиней, чтобы она могла носить мой титул. И я полюблю ее. Мне она кажется очень милой. А к весне пусть она родит нам мальчика. И чем скорее, тем лучше. Я не вечно буду с вами. И твоей матери тоже нужен внук.
– Бабушка, – сказал Тенби, – она может не принять мое предложение.
Читать дальше