Милена Завойчинская: Попалась, птичка!

Вроде бы Князев говорил по телефону, но буквально через пару минут прозвучал второй голос, принадлежащий пожилой женщине.

– Так, ну и что тут? – мне на лоб легла сухая прохладная ладонь. – И давно она так горит?

– Несколько дней уже, – ответил Алекс. – Причем я никак не могу вычислить закономерность. Только вроде лучше становится, ведь я ей антибиотики колю, а потом ночью – бац! – и она вся пылает.

– Ладно, не мешай. Попробую разобраться, – проговорила его собеседница.

Мне очень хотелось открыть глаза и посмотреть, кто же эта гостья, но никак не удавалось. Поэтому я просто плыла по своей огненной реке и старалась не отключиться…

– Скажи мне, дорогой внук, – через некоторое время вкрадчиво заговорила бабушка Князева, – ты печать зачем поставил?

– Какую печать? – сначала удивился он, а потом исправился: – А. Нет, я не ставил. Ты чего, ба? Она же не обладает силой.

– Это ты чего, внучок! Девушка не обладает силой, только вот твоя печать на ее ауре стоит уже не один день, судя по тому, как проросла и закрепилась, и организм просто не в силах справиться с этим. Девочка сгорает в прямом смысле этого слова. Ты убить ее решил?

– Что?! – опешил Князев. – Нет-нет, это невозможно! Это же нарушение! Я не мог… Ох ты ж, черт! И правда, моя печать! Но я не… Ба, и что делать?!

– Это ты мне скажи, что делать? Как одна из старейшин рода, я могу снять твою печать и даже прикрою тебя перед законниками. Все же не чужой и спохватился вовремя, да и поставил ее неосознанно. Ведь неосознанно, да? Но ты понимаешь последствия? Ты больше никогда не сможешь быть рядом с ней, иначе убьешь ее своим присутствием. Потому что печать все равно будет пытаться возродиться рядом с тобой. У девочки нет дара, чтобы заблокироваться от тебя. Ты готов больше никогда не видеть ее? Кстати, как девушку зовут?

– Карина. Карина Соколова, – с заминкой отозвался Князев, после чего ответил на заданный вопрос: – Не готов. Она мне нравится. Очень! Больше, чем просто нравится. Я хотел… А второй вариант?

– А второй вариант – ответить за свой поступок и взять на себя обязательства. Но говорю сразу, родители будут в ярости, они уже присмотрели тебе потенциальную невесту.

– Видел я уже ту невесту! – в голосе Алекса прозвучало отвращение.

– Зато одаренная, – хмыкнула женщина. – Так что выбираешь?

– С родителями я разберусь. Ба, ты можешь сделать все что нужно? Я полностью беру на себя все обязательства, касающиеся этой девушки, Карины Соколовой. Делаю это в здравом уме и трезвой памяти. Вся вина и ответственность на мне, я это признаю.

– Вот так-то лучше, – прозвучало довольство в голосе бабушки Князева. – Твое счастье, внучок, что ее не видел никто из наших. Иначе сейчас ты бы уже отвечал перед судом сильнейших… Ну что ж, как одна из старейшин рода, я даю свое согласие и благословляю вас. Карина, вы ведь нас слышите?

– Слышу, – медленно, словно через не могу, ответила я. – Только не понимаю, о чем вы.

– А вам это и не нужно пока, – погладила меня по щеке сухая ладонь. – Ответьте мне, Карина, что вы выбираете: никогда больше не видеть моего внука или видеть постоянно? И учтите, под «никогда больше» я подразумеваю именно это. Вы больше никогда не встретитесь.

После этих слов стало очень грустно. Князев, конечно, странный тип, ничего не могу сказать. Но… оттого, что я больше никогда его не увижу, под сердцем начало тянуть.

– Второе, – прошептала я, делая очередную безуспешную попытку приоткрыть глаза. – Видеть постоянно… Можно?

– Можно! Что ж, попалась, птичка. Теперь деваться некуда…

– Ба, я готов, – произнес Князев. – Раз Карина тоже согласна… Что от нас требуется?

– Клятвы, разумеется. Ты знаешь, что делать. Карина, милая, – снова обратилась она ко мне, – если вы хотите поправиться и видеть Алекса очень-очень часто, вы должны сейчас кое-что сделать. Я буду задавать вопросы, а вы на все отвечайте – «да». Хорошо? А в самом конце повторите за Алексом вот это слово: «naáppa».

– А это не опасно? – даже в горячке мой разум попытался быть осторожным, хотя все происходящее сильно смахивало на сон или бред.

– Карин, это не опасно. И тебе станет легче, ты скоро поправишься. Обещаю! А я буду рядом… – успокоил меня Князев и, взяв за руку, погладил ладонь.

А потом его бабушка задавала вопросы на каком-то неизвестном мне языке, очень похожем на латынь, но точно не на нем. Князев в нужных местах говорил короткое слово на этом же языке, а я отвечала «да» на русском. После очередного вопроса Алекс произнес «naappa!», и я повторила за ним. Потом ладонь кольнуло, но я только вздрогнула, как все сразу прошло.