Елена Усачева: Игры бессмертных (сборник)

– Так на кого мы будем охотиться? На тебя?

Лицо парня странно дернулось, словно она сказала какую-то бестактность, а потому поторопилась исправиться:

– Ты у нас единственный верующий.

– Как заметил бы профессор Жицкий – знающий, а не верующий. – И снова эта улыбка. Губами, глазами, всем лицом. – К тому же нас с профессором будет двое. Как знаток истории он не допускает и мысли, что кто-то из его любимых мифических персонажей мог не существовать. Кстати, меня зовут Николай. А ты… – Он глянул на ее сумку, где на боку болталась бирка. – Слуцкая К. Правильно?

– Кэт, – протянула она руку, понимая, что теперь обречена постоянно краснеть.

– Замечательно. – Николай осторожно взял ее маленькую ладонь в свою огромную ручищу. – Откуда ты?

– Из Минска. Наш университет…

Но ее тут же прервали.

– Знаю, ваш университет, наш университет… – Он смотрел на нее, откровенно любуясь. – А ты романтичная девушка, раз выбрала историю.

– О роде Радзивиллов я слышала. – Стыд жег щеки. Хотелось провалиться сквозь землю. – В Белоруссии осталось несколько старинных замков, принадлежавших Радзивиллам. Только они сейчас сильно разрушены.

– Не зря хочешь быть историком, – кивнул Николай. – А знаешь ли ты, что Софья Слуцкая была женой Януша Радзивилла, подарила ему Слуцкое и Копыльское княжества? Кстати, причислена к лику святых. Ее прах покоится в Свято-Духовном кафедральном соборе Минска.

– Да. – Чтобы прочистить горло, Кэт пришлось откашляться. – Смешное совпадение.

– Получается, история нас уже связала. Предлагаю не нарушать традиции. Позволь мне отнести твои книжки до дома.

– Я снимаю квартиру на улице Вокечю, – дыхание перехватило, голос от волнения сипел.

– Очень далеко! – расхохотался Николай. – Кстати, там есть бульвар. Еще один повод поговорить об истории!

Из дворика они вынырнули на Университетскую улицу, прошли вверх. Оставив слева президентский дворец, повернули на Скапо, чьи глухие невысокие стены были жирно расписаны черно-белым граффити. Кэт смущенно шла, касаясь пальцами шершавой кромки домов, и думала, что если взять Николая за руку, то они растянутся на всю длину переулка – такой он узкий. В Вильнюсе много узких проулков и подворотен. Здесь легко прятаться, да и убегать самое милое дело. Стоит сделать несколько шагов по запутанной веренице улиц, и ты уже в лесу, где твоим помощником станет Медейна. Или Перкунас.

Из-под арки выбрались на Замковую улицу, Пилес. Пошли по ней направо. Николай шагал спокойно и уверенно, словно не он провожал ее до дома, а она покорно брела за ним, куда он скажет. Сила его простых движений волновала. Кэт начала ощущать тревогу.

– А ты из Вильнюса? – Она покосилась на его крепкий, словно чеканный профиль. Наверное, именно такие лица отображались на древних монетах.

– Я здесь какое-то время жил, – ответил он сухо. – Пришлось уехать. А потом…

Пауза была странной, и Кэт поторопилась помочь своему спутнику:

– А потом решил здесь учиться? Где живешь?

Николай посмотрел налево, словно за невысокими трехэтажными, плотно пригнанными друг к другу зданиями пытался рассмотреть невидимую отсюда башню Гедиминаса.

– В университете, – вздохнул он.

Кэт удивилась, но не стала уточнять. Ей казалось, что в университете живут только профессора, но Николая по каким-то причинам могли поселить и там.

Она кивнула, принимая эту информацию к сведению, сделала несколько шагов, но почувствовала, что идет одна, и замерла.

Николай все еще стоял на месте, тяжелым взглядом буравя стены домов напротив. Это были узкие красные кирпичные здания, в которых еще угадывался готический стиль, но время уже стесало с фасадов многие вычурные узоры той эпохи.

– Когда-то эти дома принадлежали капитулу, – глухо произнес он, когда Кэт была вынуждена вернуться. И с усмешкой добавил: – Совету духовников при епископе.

– Ну и что?

Кэт смотрела на тяжеловатые красные фасады и ничего особенного не видела. Ей нравился вычурно-готичный стиль старинных зданий, в первые дни она несколько раз ходила к костелу Святой Анны, маленькой изящной церкви, выполненной в готическом стиле, возносящей свои ажурные башенки высоко в небо.

– Ничего, – пожал плечами Николай и с явным сожалением пошел вниз, прочь от кафедральной площади с ее тяжеловесным кафедральным собором, прочь от Замковой горы, где за купами деревьев пряталась невысокая башня Верхнего замка, носящая имя Гедиминаса, основателя города.