Евгения Барбуца: Про то, как вредно спасать драконов

Наивный. Не было бы здесь меня, ни один целитель столицы, эльфа уже не спас бы, только потому, что эльфы к нашей магии невосприимчивы. Но я-то не Целитель. Я упырев Лекарь, ничем не брезгующий. Все, накопитель кончился. Моя Сила перестала выливаться в тело пациента. Смертельные раны я убрала, на их месте остались неглубокие порезы и ожоги, а с остальными он и сам справится. Из последних сил стираю признаки обряда и своей магии. Ложусь рядом и пытаюсь выжить сама.

Никогда не страдала склонностью к самоубийству. Поэтому подготовила плацдарм для своего восстановления. В такие минуты смертельного истощения, ко мне откуда-то приходила энергия. Я не могла отследить этот канал. Но кто-то мощный впихивал ее в меня, заставляя давиться, но усваивать. Не сказала бы, что это приятное ощущение, но я все равно ему рада. Возникает чувство мимолетной радости и ощущение защищенности, которое сегодня дополняло торжество от удавшегося эксперимента. Но мне не дано долго нежится в этой круговерти. Скоро придут люди, и они не должны видеть меня такой. Это правило было моей истиной. Истиной, которую я еще ни разу не нарушила за все годы сознательной жизни. Слабое свечение, исходящее от меня, померкло. Стало нестерпимо холодно.

Я так и заснула, свернувшись калачиком в крови вылеченного мной эльфа, где то посреди города в глухом тупике.

Тепло. Мягко. Хорошо. Может не просыпаться? Пропущу первую пару, все равно лекция по травоведению. Скукота. Потянулась. Что-то не так. Память открывает мне свои закрома, и меня резко вышвыривает из сна.

Подскакиваю на своем ложе и оглядываюсь. Кабинет ректора. Я лежу на непонятно откуда взявшейся кушетке, сам Ларик восседает напротив и сверлит меня взглядом. Я не поняла, мне пора волноваться? Судя по его взгляду, неделя в карцере мне обеспечена.

— Все так плохо? — хриплю я. Ну и голос, волкодлаки рычат мелодичнее.

Он бросается ко мне. Быстрый. Честно говоря, я не успела ничего понять, как была прижата к его груди. Теперь я находилась на его коленях, а он на давешней кушетке. Мельком отмечаю горящие свечи, значит еще ночь. Та же или уже следующая?

— Сана, девочка, — шарит он по мне руками. Вот это он зря. Знает же что может произойти, но все равно не останавливается. Во мне начинает вскипать ярость.

Дикая, необузданная, всепоглощающая ярость. Сана, стой. Дыши. Он просто забыл. Его нельзя убивать. Дыши. Иногда мне кажется, что эта ярость живет отдельно от меня, будто она принадлежит кому-то другому. Пока я пыталась справиться с собой, Ларик принялся беспорядочно целовать мое лицо, и вот это стало последней каплей. Мое тело выгнула волна ни с чем несравнимой боли. Это случается каждый раз, когда кто-то пытается проявить ко мне интерес определенного рода. Поцелуй к примеру. Или прикосновение, простое прикосновение к моей коже.

Я хочу кричать, но не могу. Боль парализовала мышцы. Ну что за ночка? На мгновение я зависла дугой в руках ректора. В следующую секунду мое тело среагировало за меня, вывернувшись из рук держащих меня, я саданула ногой по лицу мужчины. Отпрыгнув на приличное расстояние, приземлилась на четвереньки и настороженно посмотрела в сторону Ларакинавелля. На его лице бушевал ураган эмоций. Ярость, удивление, злоба, осознание, боль. Стоп, а боль-то откуда?

— Зачем? — сиплю я. Он прекрасно знал, что может произойти. В конце концов, он уже испытывал на себе подобную реакцию. А потом сдуру ринулся читать мои мысли, именно тогда он сутки пробыл в отключке. Неужели он настолько забылся?

— Прости, — еле слышный шелест. Ушам не верю. Он действительно извинился? Прошу на бис.

Ярость еще клокотала где-то там внутри, очень-очень далеко и глубоко. Больше я боли не испытывала. Ненавижу свое тело. И еще сильнее ненавижу ректора, за то, что он заставляет меня испытывать боль. Он не виноват. Просто я не такая как все… ущербная. Настроение падает до критической отметки. Еще чуть-чуть и случится истерика. Я всего лишь слабая девушка, но пройденных за эту ночь испытаний, хватит на отряд боевых магов.

— Санашая Сареш, приношу официальную благодарность от имени Академии и эльфийских лесов за спасение сына Великого Леса сегодняшней ночью, — он поднялся на ноги и подошел большему окну.

Интересно, что он хотел там увидеть? И тут же без перехода он обернулся ко мне.

— Ты, малолетняя идиотка, — честно говоря, я впала в ступор от такого выразительно шипения. — Какого упыря, ты туда поперлась? Ты хоть представляешь, что там произошло?