Алена Кручко: Одинокая душа для ведьмы с ребенком

На занятиях нам рецепты не давали, только общие принципы. «Умение приготовить лекарство начинается с умения найти рецепт», — говорила Александра Ивановна. И добавляла: «А заканчивается — умением его составить: истинный мастер подбирает рецептуру под каждый отдельный случай».

Между тем экзамен первой ступени неотвратимо приближался.

Странно, я совсем не волновалась. Читала справочники, набивала руку, смешивая всякое из найденных в шкафу трав, таскала Верочке дегустировать новые чаи и была абсолютно уверена, что все сдам как надо. Гораздо больше экзамена меня занимала сама собой возникшая традиция обедать вместе с Константином…

С ноября занятия стали дольше и серьезнее. Несколько дней после изменения расписания Олежка капризничал и жаловался на усталость, меня тоже вело, кружилась голова и знобило. Я не понимала, что происходит: на простуду не похоже, может, просто утомление? Мне уж точно было с чего утомиться. Может, и для мальчика занятия слишком тяжелы?

Я спросила об этом Константина… и после внимательного взгляда и быстрой, уже привычной проверки резерва нарвалась на самый настоящий выговор.

— Вы, Марина, обедать вовремя не пробовали? Занятия качают из вас энергию — из вас обоих, обратите снимание! Плюс мороз с ветром, домой, наверное, дольше теперь добираетесь? И заниматься стали дольше. Конечно, станет плохо. Спасибо скажите, что не свалились еще где-нибудь на полдороги! Есть хочешь, парень?

Олежка кивнул, а я мысленно выругала себя последними словами. Ведь на поверхности же лежало, совершенно очевидное объяснение!

Константин буквально отконвоировал нас в столовую. Мне было стыдно, я молчала, уткнувшись в тарелку, зато довольный Олежка и уминал за обе щеки, и болтал за двоих. А я, вслушиваясь в череду бесконечных вопросов малыша и в терпеливые, простые и подробные ответы, вдруг испугалась задним числом: у ребенка ведь самый «почемучкин» возраст, а я и на половину этих вопросов ответить бы не сумела. И не факт, что на остальные ответила бы правильно!

Повезло мне с этой школой, даже больше, чем я думала, повезло…

Так с того дня и повелось: я заходила за Олежкой, и мы втроем шли в столовую. За обедом я тихонько мотала на ус ответы на «детские» вопросы, а потом Константин провожал нас к автобусной остановке, и мы прощались до завтра.

Всего за месяц таких коротких встреч я привыкла к ним так, будто знала Костю всю жизнь. Да, Костей я стала его называть уже через неделю. Ему нравилось, он улыбался совсем по-мальчишески, и на «ты» мы тоже перешли легко и естественно. Он теперь звал меня Маришкой, обязательно спрашивал, как прошли мои занятия, иногда что-то советовал.

С его подачи мы с Олежкой теперь вместе делали перед сном несколько забавных упражнений на управление «силой», для мальчика это была игра, а я уже через несколько дней ощутила, что контроль стал даваться легче.

Понемногу и очень осторожно я тоже расспрашивала Костю, слово к слову собирая картинку его жизни. Одинок. Оба родителя были стихийниками-огневиками и погибли «на службе» — уточнять я не стала, зачем ворошить больное. Живет в родительской квартире в центре города, и после того, как расстался с невестой, узнав случайно, что той нужен не он, а его квартира, стал очень осторожен с женщинами. А любовь к детям и жажду большой семьи в какой-то мере удовлетворяет на работе.

Наверное, можно было спросить обо всем и прямо, «в лоб», но я опасалась выдать свой слишком личный интерес. Чутье подсказывало, что с этим мужчиной нельзя торопиться. Возникшие между нами дружба и симпатия — уже намного больше того, что он обычно себе позволяет.

Зато, помня, где лежит путь к сердцу мужчины, я очень быстро изучила его пристрастия в еде. И втайне порадовалась, что они совпадают с моими: Костя любил мясо, кашам предпочитал картошку, а главное — не признавал чая без выпечки. Сладкоежки бывают разные: я, например, равнодушна к конфетам, а вот кусочек тортика — это да!

Правда, при таких вкусах приходится очень внимательно следить за фигурой…

А еще он, как и я, всегда пил чай. Никаких соков, компотов, кофе, молока или газировки. Чай в нашей столовой давали почему-то только черный, Костя брал к нему лимон и два бруска кускового сахара. Я как-то спросила у него, какой чай он предпочитает дома, и получила в ответ пожатие плеч и шутливое:

— Крепкий и сладкий.

На следующий день я принесла ему десяток пакетиков собственноручно намешанных чайных сборов: с ромашкой и лепестками роз, с кусочками сушеных фруктов, с цедрой лимона и апельсина, с мятой и травами.