— Только через мой труп, ублюдок, — прорычал Грей, сверкнув желтыми глазами.
— Это можно легко устроить.
Из-за спин наемников показалась еще одна лошадь, на которой приближался Ли Бей. Мне все еще было больно видеть его по другую сторону баррикад. Спокойный, невозмутимый, как и в прежние времена в своей лекарской.
Он без каких бы то ни было эмоций протянул Дилану колчан со стрелами.
— Знаешь в чем преимущество того, чтобы иметь верного человека в стане врага? — принимая подношение, спросил Дилан.
Грей молчал и сверлил желтым взглядом Ли Бея. Старик не отвел глаз, в которых не было ни вины, ни страха. Напряжение витало в воздухе, но эти двое казалось, не замечают никого вокруг.
— Почему, Ли Бей? — сипло спросил Грей.
— Позвольте мне, — обманчиво доброжелательный тон Дилана резал слух. — Дело в том, что Ли Бей — мой.
Я невольно нахмурилась, и судя по реакции Грея, он тоже не понял о чем речь.
— Народ Ли Бея имеет необычную особенность — невероятную преданность хозяину. Порой бездумную и слепую преданность. Но тем они и идеальны. В одну из своих поездок на восток я купил лекаря.
— Купил? — привлек он внимание Грея.
— Да. Купил. Их так воспитывают с пеленок. Хозяин — твой бог и властелин. Чтобы не случилось в его жизни, он всегда будет слепо предан мне. По крайней мере до тех пор, пока я его не продам, передав все права. И он не глядя, пойдет за новым хозяином, и так же неукоснительно будет исполнять его волю. Ни страха, ни сомнения, ни сюрпризов.
Как же страшен мир. Неужели есть места, где человек не имеет ни чувств, ни мыслей, ни малейшего выбора? Многие годы, живя в чужом доме и не привязываясь к его жителям? Мне понадобилась всего пара месяцев, чтобы всей душой прикипеть к людям и оборотням, живущим в замке. Как же он столько лет мог сохранять хладнокровие? Или не мог, но не имел возможности выбирать? Заложник принципов. Нет, это не преданность, это слепое рабство.
— Думал, что буду ненавидеть тебя, Ли Бей. Но нет, лишь жалость у меня в душе, ведь ты не человек, ты кукла.
Казалось, Грей потерял всякий интерес к старому лекарю и вернул свое внимание к Дилану.
— Предлагаю тебе хотя бы раз в жизни побыть мужчиной и принять мой вызов.
— Ты — оборотень, и принять твой вызов равносильно самоубийству.
— Да. Но ты можешь умереть с честью.
Джозеф рассмеялся, запрокидывая голову, и сквозь хохот выдавил:
— Весь в отца. Вот только я, как и прежде, выбираю жизнь.
Град стрел, летящий в нашем направлении, стал неожиданностью. Никто из наемников даже не шелохнулся, а смертельный дождь падал сверху. Я даже не успела вскрикнуть, когда мечи оборотней, вращаясь с нечеловеческой скоростью, принялись уничтожать угрозу. Ни один человек не смог бы повторить подобное. Лишь щепки разлетались из-под их оружия. Не имея возможности помочь своим защитникам, я лишь наблюдала за станом врага.
Для Дилана подобный поворот не был неожиданностью, поняла я, увидев его спокойствие. Он знал, что подобный трюк не сможет застать оборотней врасплох. Все это было устроено с другой целью. Дилан, как и его наемники, заряжали арбалеты. Со стрел, переданных им Ли Беем, капала густая жидкость, говорящая о нечестной игре, и это не считая того, что скорость арбалетного болта многократно превышает скорость обычной стрелы.
Замаскированные душистыми травами лежаки на деревьях могли скрыть запах засады, но теперь, когда их местонахождение было выдано, благодаря острым глазам оборотней лучников их убирали одного за другим. Кто-то в предсмертном крике падал вниз, кто-то уже безмолвно лежал на земле, отдав свою жизнь за монету.
Мне казалось, что мир стал медленнее. Движения заторможеннее, крики растянутее и глуше. Я как будто со стороны наблюдала за происходящим и находилась в странном оцепенении.
Краем глаза увидела, как один из оборотней сталкивает Лили с лошади, заставляя лечь на землю. Видела, как немногочисленные наемники бросились на наших воинов, надеясь на элемент неожиданности. Как будто сквозь сон услышала голос Грея, который пытался вывести меня из шока и заставить слезть с лошади. Но я не могла даже сдвинуться с места, и моя лошадь, оставшись без управления, в испуге пятилась все дальше от защитников.
— Ромашка! — непривычно испуганный крик Грея, заставил меня обернуться, как раз, чтобы увидеть летящий в меня арбалетный болт.
Мгновения, растянутые до бесконечности. Казалось, что можно успеть не спеша отойти в сторону или даже просто отвернуть его в сторону рукой. Но тело не слушалось, и оставалось лишь наблюдать за тем, как неотвратимо приближается смерть. А в мыслях не было крика или молитвы. Нет, только одна фраза, которая с недавних пор была для меня самой важной: люблю тебя, Грей.
Читать дальше