Алена Кручко: Испытание весной (СИ)

Утешало одно — если она не захочет, они, скорее всего, сумеют остаться добрыми друзьями. Впрочем, нет. Нисколько это не утешало.

— Первая ночь нового года, — объясняла тетушка Гелли, — лучшее время для того, чтобы признаться в любви, особенно если влюбленный не уверен в положительном ответе. Ах, деточка, сколько свадеб игралось во все времена именно после этой ночи, сколько пар распадалось и складывалось! Самая романтическая ночь в году.

— Странно в таком случае, что в романах мне этого поворота не попадалось, или я слишком мало их еще прочитала для обобщений?

— Ой, а правда, в романах никогда такого нет! — закивала Сильвия.

— Потому что это еще и самая мистическая ночь, вернее, одна из четырех самых мистических, о которых лучше не рассуждать всуе, — непривычно мечтательная Лили-Унна говорила, не поднимая головы от пяльцев. Женя бросила быстрый взгляд на ее очередное вышивание и подавила улыбку: алые розы, символ страстной любви, и белые лилии, невинность. В точности героиня тех самых романов. Неужто успела влюбиться в какого-нибудь столичного красавца? И в кого бы это? «Расспрошу при случае тетушку Гелли», — решила Женя, а пока спросила о другом:

— А что мистического? Я думала, просто праздник?

— Ночь обновления, зарождения новой жизни. Чем лучше повеселишься этой ночью, тем больше жизненных сил наберешь, тем лучше пройдет год. А еще это лучшая ночь в году для… хм… — она бросила быстрый взгляд на Сильвию.

— Для зачатия? — прямо спросила Женя. — А в романах не пишут, не потому что ночь мистическая, а потому что неприлично упоминать такие вещи? Да не убивайте вы меня взглядом, Сильвия уже большая девочка, а то что же получается, о женихах с ней говорим, а откуда дети берутся, пусть муж потом объясняет? На практике? Без всякой моральной подготовки?

Лили-Унна покраснела, кажется, от шеи до ушей, а тетушка Гелли подавила смешок и сказала:

— Ты права, деточка, но все же не только поэтому. Рождение новой жизни трактуется в самом широком смысле. Если говорить о романах… Новая семья — тоже новая жизнь, верно? В эту ночь влюбленные, родители которых… или же просто обстоятельства, обычаи, что угодно… против их брака, могут объявить себя мужем и женой перед огнем, небом и деревом, и этот брак уже никто не имеет права оспорить. В прежние времена это было частью свадебного обряда, теперь же, — она пожала плечами, — древняя сила уходит, но традиции остаются. Однако посвящать в них юных барышень считается, как бы сказать, несколько рискованным.

— Поня-ятно, — протянула Женя. — Скажите проще: юным романтически настроенным дурочкам только дай повод, потом не разгребешь последствий, так уж лучше подождать, пока вырастут да поумнеют. Сильви! — повернулась она к замершей, как мышка, девочке. — Не разочаруй нас, дорогая. Мы-то, сама видишь, считаем тебя достаточно разумной, чтобы ты узнала о столь сомнительных обычаях уже сейчас.

— К тому же девушке нужно понимать, чего можно опасаться в эту ночь со стороны слишком назойливого поклонника, — добавила тетушка Гелли. — Моя матушка рассказала мне обо всем, когда я была немного помладше Сильви, она считала, что от незнания беды случаются куда как чаще, чем от лишнего знания.

— Знания лишними не бывают, — ввернула Женя. И тут ей пришел в голову гораздо более актуальный, на ее взгляд, вопрос, чем древние свадебные обряды и прочая мистика. — Тетушка Гелли, а растолкуйте-ка мне, праздник уже совсем скоро, а вы до сих пор не затащили меня к портному? С чего бы такое счастье?

— О, дорогая, это тоже традиция. Ты наденешь то платье, в котором пережила самые счастливые моменты ушедшего года. Кстати, выбрать и впрямь пора, вдруг понадобится привести его в порядок.

— Хорошая традиция, вспомнить все счастливое, что было за год, — Женя встала и подошла к окну. — Ладно, в моем случае за полгода, но все равно, пожалуй, не так-то просто выбрать.

За окном сияло солнце, сад кутался в легкую розоватую дымку цветущих яблонь, в траве желтели одуванчики, а один, ранний и шустрый, уже белел «парашютиками». «Дома весна была не так заметна», — Женя покачала головой, вспомнив главную примету городской весны — вылезшие из-под стаявшего снега россыпи окурков, пустых бутылок, пивных банок, смятых пластиковых стаканчиков и прочего мусора. Здесь такого не было — ну, или она не видела, все же фор Цирренты жили в аристократической части города. Женя даже не знала, есть ли здесь трущобы; впрочем, и граф, и Ларк говорили ей, что простой люд в Андаре не бедствует: работы хватает всем, было бы желание трудиться.