Ева Никольская: Домохозяйка для дракона [litres]

– Не смей мне грубить, дочь! – разозлился Алекс. – Или отправлю тебя в пасть к демонам! – пригрозил он, покосившись на книгу.

– Это вряд ли, – усмехнулась ничуть не испуганная Антонина, тоже бросив взгляд на проклятый гримуар… который вспыхнул ярким пламенем. Дракон бросился тушить книгу, но та продолжала гореть, пока не осыпалась пеплом сквозь его дрожащие пальцы. – Слишком много вреда от этой дряни. Где только Агриппина ее откопала!

– Где откопала, там больше нет, – отряхнув ладони, не тронутые волшебным огнем, проворчал дракон.

– И это замечательно! – воскликнула его дочь, скрестив на груди руки. – Все, отец. В другой ситуации я бы сказала, что люблю тебя, но… Я разочарована и огорчена. Очень! Алиса тоже. Она так ждала второго совершеннолетия близнецов, чтобы стать хранителем Ярика, а вы… – Тоня неприязненно поморщилась, исподлобья глядя на Алекса. – Надеюсь, ты поймешь, что сотворил, и раскаешься. В прозрение Агриппины я не верю, но ты… у тебя еще есть шанс. Прощай! Меня ждет семья – все те, кто поддерживал, помогая сопротивляться твоему безумию и некромантскому ритуалу.

«А…»

«Лика, молчи и слушай! – перебила она, не дав задать вопрос, впрочем, так даже лучше. – Я знаю, что ты любишь моих детей, даже если сама этого еще не осознала. Позаботься о них и об Арсении! А еще сделай так, чтобы Айвар с ними виделся как можно чаще – они для него как родные. За ним тоже пригляди, плохо ему без меня, а когда семья поддерживает – всегда легче. И непременно передай Златушке и Яруше, что мы с сестрой наблюдаем за ними с того света и очень гордимся их успехами, а когда придет время, станем им верными хранителями».

«Обязательно передам! – пообещала я, чувствуя, что плачу. Я плачу или она? Может, мы обе? – Тоня, а… как же сестра твоя… Алиса, да? Она же в утробе умерла, разве младенец может стать хранителем?»

«Близнецы взрослеют синхронно, даже если один из них в загробном мире. Алиса всегда присматривала за мной и близнецами. Даже хотела стать моим хранителем, но прабабушка опередила. И хорошо! Скоро мы обе наполним силой кольца близнецов. Нас двое, как и их. Поцелуй детей за меня. Скажи, что я их очень сильно люб…»

Голос в моей голове резко оборвался, голова закружилась, а магический рисунок на полу ярко полыхнул и погас, как и черные свечи в его углах. В логове маньяка резко потемнело, а в следующий миг дверь, которую я не заметила в темном углу, слетела с петель и рухнула на пол, размазывая мел, поднимая пыль и сметая свечи.

– Убью! – проревело чудовище, отдаленно напоминавшее Туманова. Одежда висела на нем клочьями, глаза горели серебром, волосы были всклокочены, готовые все крушить когти удлинились, а на лице и руках черной броней проступила чешуя.

– Нет, не надо! – вскрикнула я, вскакивая на ноги, но из-за слабости тут же рухнула обратно в кресло. – Арс, я здесь, я жива! – сказала и лишь сейчас осознала, что так оно и есть. Тело опять стало только моим: руки, ноги, язык – все подчинялось мне, а не подселенной душе. Антонина ушла насовсем, я больше не чувствовала ее присутствия. И все бы хорошо, но жених, похоже, меня в упор не слышал, полностью сосредоточенный на меняющем облик тесте. Сейчас два дракона точно сойдутся не на жизнь, а на смерть. И неизвестно еще – кто победит! – Жива и беременна! – рявкнула я на весь подвал.

И вот теперь мужчины обратили на меня внимание. Оба!

Ну, слава тебе господи!

Позже…

– Устроили тут петушиные бои! – ворчала Ги, хлопоча вокруг меня. – Милочку напугали, ироды! Ей нельзя волноваться!

Она явилась вскоре за сыном, запыхавшаяся и злая, как тысяча разъяренных мегер, но едва увидела вполне дееспособную меня, сменила гнев на милость, притушила зеленый огонь в глазах и погасила зловещие искры на острых ноготках. Когда же узнала про беременность, предсказанную духом Антонины, и вовсе закудахтала, точно курочка, опекая… вероятно, внука или внучку – не думаю, что она так заботилась обо мне. Хотя что у этой ведьмы на уме, понять сложно.

– Петушиные?! – возмутился Арсений, которого мать под предлогом магической диагностики не подпускала ко мне, оккупировав подступы к креслу. – Этот… – Он сплюнул, так и не произнеся имя бывшего тестя или то слово, которым хотел его назвать. Окатил ненавидящим взглядом недавнего противника и отвернулся, сжимая кулаки, на которых, слава небесам, больше не было чешуи и жутких звериных когтей.

Алекс сидел у стены, ни на что не реагируя. То есть абсолютно! Осознав, что дочь его безвозвратно ушла, а я не умерла вопреки угрозам Антонины, он как-то странно улыбнулся: рассеянно, кособоко… с облегчением, замешенном на разочаровании. После чего кивнул собственным мыслям, игнорируя жаждущего крови зятя, опустился на пол, закрыл глаза и окончательно выпал из реальности. Боевая трансформация, едва не превратившая его в дракона, отступила, вернув брюнету человеческий вид. Ему было совершенно наплевать, что случится дальше. Растерзает ли его Туманов, сдаст ли стражам порядка или оставит подыхать в темном бункере – Алекса не беспокоило.