Екатерина Азарова: Его снежная ведьма [litres]

– Когда собирался мне об этом сказать? – поинтересовалась я.

Ивар пожал плечами, словно говоря, что это вообще не важно, и, несмотря на то что в схватке разума и сердца последнее победило, сейчас проснулась вредность. Я обиделась. Вот на самом деле обиделась. Я снежная ведьма! Забыв об этом, я так долго прощала Ивару разные мелочи, что он совершенно обнаглел и в более важных вещах. Видимо, вот и наступило время моего «десерта».

– Я все еще жду ответа, – с улыбкой напомнил он.

– Как я понимаю, в клане Гэретов именно так решают все вопросы, – аккуратно высвободив свои руки, я подошла к столику, взяла клубнику, макнула ее в вазочку с шоколадом и отправила ягоду в рот.

– О чем ты? – Ивар пристально наблюдал за каждым моим движением.

– Ну как… Возникло разногласие. Братики помахали ножиками или показали клыки с когтями, и раз, власть переменилась. Вот только ты совершил ту же ошибку, что и Ларс. Я не предмет торга или спора. – Налив себе вина, сделала глоток. – Я снежная ведьма. Мы сами решаем свою судьбу.

Ивар подошел, медленно забрал из моих рук бокал и тоже немного отпил.

– Прекрасный вкус, согласна?

– Пойдет, но я предпочитаю белое.

– Я запомню. И что планирует делать одна упрямая и независимая ведьма? – усмехнулся он.

– Пока думаю. – Я забрала у него бокал. – Одно не обсуждается, я не позволю решать за меня.

– Именно поэтому я не просто спрашиваю, а прошу выйти за меня. – Бокал снова перекочевал в его руки. – Знаешь, я все же настаиваю, что у красного вина букет гораздо богаче и ярче. Попробуй еще раз.

– Хочешь меня напоить? – прищурилась я, отказываясь принимать вино.

– И в мыслях не было. Кстати, как тебе клубника? – протянув руку и повторив мой маневр с шоколадом, спросил он, протягивая мне крупную ягоду.

– Вкусная, – сообщила я, осторожно забирая ее.

С первого раза съесть не получилось, поэтому, как ни старалась я быть аккуратной, все равно измазала пальцы и рот.

– Я очень хочу узнать о тебе как можно больше. Что ты любишь, к чему стремишься, о чем мечтаешь. Эрин, но есть проблема, перед которой я совершенно бессилен. – Ивар коснулся подушечкой пальца уголка моего рта, стирая шоколад.

– Не понимаю…

– Хорошо, я объясню, – серьезно заявил он. – Я настолько люблю тебя, что бросить вызов Ларсу или отдать жизнь это такие мелочи, которые не стоят и внимания. Я постоянно думаю о тебе. Хочу прикасаться, обнимать, целовать. Дарить всякие мелочи, лишь бы увидеть твою улыбку. И ничего не могу с собой сделать. Если хочешь превратить в снеговика, причем с какой угодно степенью обморожения, я прямо сейчас готов снять все щиты…

– Они тебе и не нужны, – мрачно перебила я. – Я не могу причинить вред никому из Гэретов, пока на моей руке эта татуировка.

– Потрясающая новость, – хмыкнул он. – Я могу тебя целовать сколько хочу, и мне ничего за это не будет.

– Ты не поступишь так со мной, – ахнула я и шагнула назад, но Ивар молниеносно перехватил мои руки и жестко зафиксировал запястья.

– Я ведь обещал целовать тебя за такое вот поведение, – напомнил он.

– Но я ничего не сделала!

– Просто не успела, – заметил он, а затем поднял мою руку, поднес ко рту и облизал испачканный палец.

– Что ты творишь?! – опять ахнула я.

– Знаешь, прихожу к выводу, что люблю сладкое, – подмигнул он. – Вот никогда не любил, а сейчас понимаю, что жить без него не могу. Так ты выйдешь за меня?

– Нет! – возмущенно воскликнула я.

– Что-то такое я ожидал, – покачал он головой. – Такая невозможная, упрямая и невообразимая ведьма не может просто взять и согласиться. Что ж, придется привести правильные доводы. Начнем с самого начала. Я тебя люблю, и ты любишь меня.

– Не люблю!

– Врешь, – хмыкнул он. – Еще мы связаны источником.

– Это временно!

Ивар, продолжая удерживать мои запястья, завел руки мне за спину, отчего я невольно прогнулась и оказалась прижата к нему.

– Порой ты бываешь такой самоуверенной, но это мне тоже в тебе нравится.

Я дернулась, но освободиться у меня не вышло, зато на Ивара мои трепыхания повлияли немного иначе, чем я могла предположить. Золотые глаза потемнели, с губ сорвался судорожный вздох, а хватка стала крепче. На миг я притихла, испугавшись таких изменений, но затем упрямо взглянула на него, готовая доказывать всеми возможными способами, что ему не следует со мной так поступать.

– Твои губы, как клубника, волосы подобны шоколаду, а кожа, словно взбитые сливки, – лихорадочно пробормотал он, склонившись и проведя губами по щеке. – Моя сладкая ведьма.