– Ее нужно срочно отогреть и накормить, – сказал Эван. – Пойдемте, я здесь неподалеку знаю одно тихое место.
Этим местом оказалась маленькая уютная гостиница, хозяин которой принял нас весьма радушно. Мы посадили Руту поближе к огню, принесли ей немного горячей овощной похлебки. Она набросилась на еду так жадно, что у меня снова выступили на глазах злые слезы: совсем еще девочка, лет шестнадцать ей, не больше, а уже познала «прелести» жизни. Эван горестно качал русой головой.
– Расскажи, как давно ты здесь? Хорошо выглядишь!
– Ты тоже, Фрэйа! – ответил он, сжимая мою руку. – Я здесь пару месяцев. Работаю у одного торговца из Амбры.
– Я сама только что из Амбры!
– Ну елки-палки, как жизнь устроена! Надо же! Хорошо, что не разминулись, я сам туда собирался плыть. – Он улыбнулся. – Как добралась-то? Подружилась, небось, с кем-нибудь?
– Ага, – хмыкнула я. – Мне нужно о многом тебе рассказать, Эван. Вот только сначала вернемся к моему другу, а то он волноваться будет.
– Заодно приглядим Руте новую одежду, – кивнул Эван.
Девушка вскинула голову, посмотрела на нас недоуменно. Я подвинулась к ней, Эван встал рядом.
– Рута, меня зовут Фрэйа, а это Эван. Так нас и называй. Никаких «госпожей» и «господинов», хорошо?
– Хорошо, гос… то есть Фрэйа, – послушно отозвалась она.
– Мы сейчас снова вернёмся на рынок, – сказал Эван, касаясь ее плеча. – После еще поешь. Сразу много для тебя вредно.
– Хорошо, – кивнула она робко. Кажется, ей не верилось, что мы не издеваемся.
Мы поднялись, и Эван заплатил за еду. Он вывел Руту на улицу, слегка обняв за плечо: ненавязчивое, заботливое движение, и она не стала вырываться.
Мы добрались обратно к Ойло довольно быстро: Эван, оказывается, хорошо ориентировался в городе. Трог заметил нас издалека, поднял брови и улыбнулся. Я познакомила их одного за другим, и торговец сочувствующе поглядел на Руту.
– Бедная девочка. Как же ты попала сюда?
– Мои родители погибли, мама – совсем недавно, – тихо ответила та. – Других родных у меня не было, и я пыталась заработать на жизнь, продавая хворост. Но меня поймали работорговцы, и потом долго таскали за собой. Они меня ненавидели и все время били…
– Хватит! – прервал ее Эван. – Этим людям головы надо поотрывать, что мы и сделаем, если их встретим. Но прежнее не вернется, лучше думай о настоящем. Мы тебя не обидим, и ты больше не рабыня.
Ойло поглядел на Эвана уважительно.
– Храни тебя Пламя, – сказал он. – И правда что ли брат? Вы с Фрэйей ну очень похожи.
– Со стороны оно видней, – улыбнулся Эван и увел Руту в маленькую комнатку за магазином.
Ойло поглядел на меня.
– И как ты мне это объяснишь?
– А нужно объяснять? – улыбнулась я.
– Кхм… да нет. Я так, для приличия спросил. Хороший он парень, твой брат. И Рута хорошая. Это… – и он снова прокашлялся, – спасибо тебе. Что спасла ее.
– Если бы ты не дал денег «на всякий случай» – все могло бы получиться иначе.
– Ха! – сказал Ойло. – А я знал, что ты их на доброе дело пустишь.
– Откуда же?
Ойло склонился ко мне поближе.
– Фрэйа, я, конечно, не из прежних трогов, но кое-что унаследовал. Иногда я вижу, что будет.
– Видишь будущее? Ого! Ничего себе! Не знала, что такое возможно! Дар нашел достойного человека, Ойло.
– Достойного ли? – задумчиво произнес парень. – Дед тоже так считал. Он у меня крепкий был, жил долго. Отдал мне воспоминания. Это самое ценное, что он мог отдать. Родителей я не помню – они рано ушли. Я вот думаю, что делать дальше. Может, к амбрийцам податься? Нет, они к себе не пустят. Жадные они люди, эти амбрийцы. Вроде бы смелые и справедливые, но жадные.
– Ойло, почему они не пускают трогов на свою землю? Опасаются, что вы потом их оттуда вытесните?
– Они рассуждают так: материк аргонцев обширен, здесь для нас и так можно найти место. Только вот кто ее нам даст, лишнюю землю? Пару лет назад троги пробовали обжить пустынный край на берегу Сонного океана. Ну и что ты думаешь? Приперлись аргонцы, доселе никогда в ту сторону не заглядывающие, и говорят: наша территория, наше место. А вы никто и звать вас никак. Валите, мол, отсюда. Там в основном женщины были да подростки – мужчин маловато, чтобы отпор дать. Но они всё-таки решились, им было за что сражаться. У меня брат там погиб.
Он надолго замолчал.
– Мне жаль твоего брата, Ойло, – тихо сказала я. – Но он погиб не напрасно. Если люди будут оставлять несправедливость безнаказанной, послушно отступая прочь от всего, во что верят, мир истиной преданности рухнет. Что там теперь?
Читать дальше