Ольга Валентеева: Мой пленник, моя жизнь [litres]

Лери Аттеус. Пора привыкать к новому статусу. Хотя, наверное, на родине мужа я никакая не лери. Но сейчас было важнее другое. Я негнущимися пальцами распечатала тонкий конверт, достала сложенный вчетверо листок и прочла: «Лери Эйш, я навсегда покидаю Эйшвил. К сожалению, ребенка взять с собой не смогу. Прошу, найдите для Тианы любящую семью. Дина ».

Тиана, значит? Я уставилась на малышку, а записку передала Эрвингу. Дочь Леонарда и Дины. Сколько ей? Месяц или два от роду? Бедная девочка! На глаза навернулись слезы. Я, конечно, понимала, что ребенок был Дине в тягость, но как можно бросить такую радость? У нее были удивительные голубые глаза и светлый пух волос.

– Что это значит? – угрюмо спросил Эрвинг.

Я покосилась на Лайзу и Шиана. Они поняли верно.

– Она, наверное, голодная. – Лайза подхватила корзину с девочкой.

– Отнеси к кормилице, – ответила ей. – Пусть позаботится о крошке.

И Лайза тут же поспешила вон, а Шиан поторопился откланяться следом. Эри ждал ответа, а я пыталась подобрать слова.

– Ты помнишь мою компаньонку Дину? – спросила у мужа.

– Да, – ответил тот. – Такую забудешь.

Еще бы! Она для него была такой же, как те, кто его оскорблял и унижал.

– Так вот… Леонард изменял мне с этой девушкой. Малышка – их общая дочь.

Эрвинг молчал. Только ходили желваки. Казалось, вот-вот разразится бранью, но он сдерживался. И оставалось догадываться, каких усилий ему это стоило.

– И что ты собираешься с ней делать? – спросил сосредоточенно.

– Не знаю.

Я и правда не знала. Настолько погрузилась в заботы о Лео, свою тоску, что и забыла о Дине, о том, что она уже родила. И как теперь быть с девочкой? О ней некому позаботиться, кроме меня. И я сама – мать. Разве смогу оставить это крошечное существо на произвол судьбы? Тем более это дочь Леонарда. Она – Эйш, и это ее дом.

– Эри…

– Хорошо. – Он тряхнул головой, будто сбросил оцепенение. – Дочь твоего бывшего, говоришь?

– Да.

– Ты уверена?

– Конечно. Я знала о беременности Дины. И Лео знал, не отрицал, что это его ребенок.

– Тогда почему не позаботился о ней? Понимал ведь, что умирает.

– Ты меня об этом спрашиваешь, Эри? – Я потерла виски. – Когда лери Белле сказали, что Дина ждет девочку, она приказала выставить бедняжку из замка. И Лео полностью согласился с матерью. Ему нужен был сын, а дочь никак не вписывалась в планы.

– Иногда я забываю, какой мразью он был. – Эрвинг сжал кулаки.

– Не говори так.

– Еще скажи, я не прав!

Подошла и крепко обняла мужа. Я по-прежнему не могла считать Лео мразью и грустила о нем. Только Эрвингу об этом не сказала. Не стоит, между нами все и так слишком хрупко, зыбко. И я опасалась сломать те тонкие мосты, которые заново выстраивали мы оба.

– Хорошо. – Эрвинг высвободился из моих объятий. – За пределами замка знают только, что ты родила ребенка. Скажем, что детей двое.

– Что? – Я замерла, не веря своим ушам. – Ты согласен, чтобы Тиана была… нашей?

– Не стану скрывать, я от этого не в восторге. Но эта девочка пропадет одна. Не Айку же ее отдавать, он бы о себе позаботился, не говоря уже о других. Только давай решим сразу, Эмми. Если мы удочерим Тиану, ты не станешь рассказывать ей, кто ее настоящие родители. Никогда, если правда сама не всплывет неведомым образом.

– Обещаю!

Я готова была плакать и смеяться одновременно. Кинулась на шею Эри. Он поцеловал меня – нежно, бережно. Растворилась в этой ласке, но вдруг перед глазами встало суровое, изможденное лицо Леонарда. И я отпрянула.

– Что не так? – Эри смотрел на меня так утомленно, что в сердце впилась игла. – Где я оступился?

– Дело не в тебе, – успокоила его, покачав головой. – Совсем нет.

– Тогда в чем? Объясни мне!

Отвела взгляд. Как объяснить, если саму разрывают на части противоречия? Конечно, дело было не в Эри. И моя любовь к нему только выросла. Но все случилось так внезапно, что я не могла сейчас осознать, как быть. А он требовал ответа.

– Мне нужно время, – сказала тихо. – Просто немного времени, и все встанет на свои места.

– Время? – Эрвинг нахмурился. – Сколько?

– Я не знаю.

– Сколько, Эмми? Я тоже живой человек, и у меня тоже есть чувства. Может, ты ошиблась и любила совсем не меня?

– Что ты такое говоришь? – Я взглянула ему прямо в глаза.

– А как мне еще думать? Весной ты готова была на все, чтобы спасти меня. Сейчас делаешь вид, будто мы – чужие люди. Что изменилось? Разлюбила? Так и скажи. Хотя надо было признаться раньше, до того, как стала моей женой.