Анна Бэнкс: Посейдон

Зарывая ноги в песок, я протягиваю руку Рейне, которая только-только устроилась на полотенце.

— Давай, — говорю я. — Пошли в дом. Я сделаю тебе педикюр.

Она смотрит на меня и лунный свет оттеняет ее фиолетовые глаза.

— Не думаю, что это хорошая идея, — ворчит она, но берет меня за руку. — Они же сказали, что скоро вернутся.

Я вздыхаю.

— Рейна, ты же знаешь эту процедуру. Они метнутся к моему дому, никого там не найдут, а потом еще час будут болтаться в воде у берега, вдруг он вернется. Мы обе знаем, что Гален не пустит больше меня в воду сегодня. Кроме того, с каких это пор ты подчиняешься приказам?

Она кивает.

— Но тогда я хочу французский, с той белой штукой на кончиках.

Я улыбаюсь ей в спину, когда она проходит мимо меня и бежит к дому. Она не Хлоя, но она и не мама. Она настоящая подружка для чисто девчачьих посиделок.

Рейчел встречает меня у стеклянной двери.

— Приветики, красотка. Твоя мама звонила. Она уже дома и ей любопытно, почему тебя там еще нет.

Я подымаю подбородок, в готовности отстреливаться различными отговорками, начиная с того, что мне уже восемнадцать и заканчивая тем, что не нарушила свой комендантский час. А потом я вдруг понимаю, что мама пришла домой раньше, а это значит, что она была дома, когда Гален и Тораф почувствовали моего преследователя. Интересно, это просто совпадение или у мамы обостренная интуиция на всякую чертовщину? Я не верила ни в то, ни в другое, до этого самого момента, но это уже в третий раз за неделю. Я пытаюсь не вырвать телефон из рук Рейчел, когда она передает его мне. Я нажимаю на экране кнопку «МАМА ЭММЫ».

— Алло? — отвечает она напряженным голосом.

— Мам, это я. Ты звонила? — трудно сделать голос нормальным, когда сердце танцует в груди.

— Да, мне интересно знать, где ты была. Ты не отвечала на звонки. С тобой все в порядке? — она вздыхает, но я точно не могу сказать — это от облегчения или от родительской досады.

— Все хорошо. У меня села батарея на телефоне, но Гален купил мне зарядку, поэтому сейчас он заряжается.

— Как мило с его стороны, — умиляется мама, прекрасно зная, что именно она и наставляла его так поступить. — Не хочешь мне сообщить, когда ты собираешься вернуться домой? Я не в восторге от твоего отсутствия в последние несколько вечеров, особенно, после оговоренного времени. Тем более, задерживаться там до четырех утра равносильно студенческим ночевкам, которые я не разрешаю, или ты забыла? Твоя поездка во Флориду с семьей Галена — исключение из правил.

— Я постоянно ночевала у Хлои и Джей-Джея.

Джей-Джей — восьмилетний брат Хлои. Плохое сравнение, но выбирать не приходится.

— Ты знаешь, что я имею в виду, Эмма, — фыркает она.

— Почему ты вечно недовольна? И почему ты опять пришла раньше?

— Не знаю. Просто устала. Слушай, я заметила, ты все еще не принесла домой свой купальник. Надеюсь, ты же не продолжаешь купаться? Сейчас слишком холодно для плавания, Эмма.

Я всегда самостоятельно стираю свои вещи. Покопаться в моих ящиках — единственный для нее возможный способ «заметить», что чего-то не хватает. Неужели она искала презервативы или другие улики, которые мамы обычно находят в грязном белье? Пришла ли она домой пораньше, чтобы порыться в моих вещах? Подобные мысли выводят меня из себя. Мысленно пометив себе купить новый купальник сугубо для дома Галена, я говорю, как ни в чем не бывало:

— О чем ты говоришь? Ты же знаешь, какая я мерзлячка, — я смеюсь достаточно громко, чтобы вызвать подозрения, но мама, кажется, не обращает на это никакого внимания. В то время как Рейчел ухмыляется.

— Не пытайся мне сказать, что вы с Галеном еще не сообразили, как согреваться в воде.

— Мам!

— Просто пообещай мне, что ты не полезешь в воду, — ее голос снова звучит натянуто. — Мне не нужно, чтобы ты заболела.

— Хорошо. Я обещаю.

— И будь дома до заката в этот раз. Смею надеяться, после всего этого ты не принесешь домой ничего ниже пятерки своем в табеле. Так и знай.

Я беззвучно проговариваю мамину речь в телефон, слово в слово — она могла бы ее хоть немного перефразировать спустя все это время. Это ее основная пугалка по любому поводу. Но почему-то, сейчас она не сработала. Нет скрытого подтекста злости. Она как-то смягчилась в последнее время, наверное, из-за моих подозрений, что я ей не родная дочь.

— Хорошо, до заката.

— Спокойной ночи, милая. Люблю тебя.

— И я тебя. Спокойной ночи.

Я вешаю трубку, меняя ее у Рейчел на большую чашку горячего шоколада с тремя громадными зефиринами, плавающими сверху.