И Картер: Обреченность

Однажды Коул сказал мне, что я напоминаю ему главного персонажа из фильма «Американский психопат» (Прим. чёрная остросюжетная кинокомедия 2000 года по одноименному роману Брета Истона Эллиса). Серийный убийца, который заманивал людей своей приятной внешностью, прежде чем уничтожить их пневматическим молотком. Я помню, как оскорбился на его попытку пошутить. Не от того факта, что он сравнил меня с убийцей-психопатом, а поскольку я гораздо лучше выгляжу, чем Кристиан Бэйл.

Я ускоряюсь, как только выезжаю из бедных районов Лондона, петляя через раннее вечернее движение транспорта и ускоряя темп, когда переполненные улицы превращаются в шумные автомагистрали, затем трансформируются в более тихие проселочные дороги. Я отпускаю свой разум. Наконец, я позволяю себе скучать по нему. Чувство, чуждое для меня по двум причинам. Первая, мы, Хантеры, не имеем таких причудливых эмоций, и вторая, где бы он ни был, — я сомневаюсь, что он скучает без меня.

Я значительно замедляюсь, когда приближаюсь к воротам «Хантер Лодж». Гравий под моими шинами — долгожданное ощущение после нескольких дней в городе.

Останавливаюсь перед главным гаражом, слезаю с байка, снимаю свой шлем и вижу пёстрый уродливый американский Cadillac Грима, припаркованный у дверей. Почему он настаивает на том, чтобы водить автомобиль, который выглядит так, как будто принадлежит Мисс Дэйзи, я никогда не пойму. Коул однажды сказал мне, что это было сентиментальностью, обладать им, принадлежавшим давно умершей бабушке. Вероятно, единственному члену его семьи, которого он не убил. Однако наблюдать, как весь в шрамах, татуированный воин выбирается из этого отвратительного автомобиля — то ещё зрелище. Я даже не хочу говорить о его музыкальном вкусе во время поездок.

«Противоречия — разве мир не кишит ими?»

Я иду к передним дверям «Лоджа», они широко распахнуты, и у меня даже нет необходимости открывать их. Грим стоит передо мной, новая зверушка у его ног. Она не блондинка.

Он улыбается в той маниакальной манере, которая демонстрирует его совершенные белые зубы и острые резцы.

— Эта не твоя. Ты не отхватишь эти маленькие симпатичные трусики, не переживай. Я подготовил «игровую», как ты и просил.

Я шагаю мимо них обоих, сдирая свою вторую кожу, пока иду.

— Сколько дней Анна будет отсутствовать? — спрашиваю я, пока приближаюсь к запертой двери темницы.

— Она возвращается в воскресенье, так что три дня с этого момента. Максимально используй его, потому что она привезёт с собой всех из Убежища. Это место будет больше похоже на реабилитационный центр для беспризорников и обездоленных.

«Здорово».

Наследство Коула.

Он превратил «Хантер Лодж» в безопасную зону для любого ребенка, которого мы спасли из когтей педофилов и торговцами людьми за последние десять лет. Никто, кроме Грима, Анны и меня не знает, что же случилось с каждым из тех детей, что мы нашли в плену. С тех пор, как в тот день Коул убил нашего отца и возглавил Хантеров, это была его миссия. Когда Алек сделал его своим самым преданным убийцей, Коул использовал своё положение, чтобы подкидывать свидетельства воровства или нарушений дюжинам членов и сотрудников «Багряного креста», так что Алек посылал его за расплатой.

А он всегда всех забирал.

Он всегда спасал.

Множество спасенных жизней задолжали моему брату, и ещё больше смертей, но он только забирал тех, кто заслужил его гнев. Его зверь любил убивать, но его вкусы были исключительными и только для зла. Коул Хантер никогда не проливал невинную кровь.

Возможно, он и был монстром, мужчина, живущий во тьме, но он жил по своим собственным моральными принципами, и он навязал эту мораль мне.

Теперь настала моя очередь найти свою собственную.

Я отпираю дверь перед собой, прежде чем стягиваю кожаный костюм с лодыжек и бросаю на пол. Обнаженный, я спускаюсь по лестнице в «игровую» в подвале.

Это место однажды было нашим адом. Комната, куда отец бросил нас и лишил жизни. Та же, где я лежал в позе эмбриона напротив гниющего трупа нашей матери на протяжении череды дней и рыдал в её пропитавшуюся кровью кожу.

Это комната, где Коул пообещал мне месть.

Теперь это место, где мы разделяем исследование наших демонов. Ладно, так было когда-то — Коул и я, теперь я довольствуюсь Гримом и его варварскими наклонностями.

Воздух здесь внизу всегда пахнет одинаково. Даже после всех этих лет привкус крови тяжело оседает на моём языке. Скорей всего, потому что кровь всё ещё проливается здесь, единственное отличие в том, в чем мои приятели согласны на это. Они хотят бросить вызов моему монстру, они хотят ощутить его зубы, разрывающие их плоть.