Оксана Гринберга: Дилогия «Святоша»

– Победитель Больших Игр… – задумчиво произнесла я. – Кто же в них участвует?

– Любой, в ком течет степная кровь. Достаточно сумасшедший для того, чтобы рискнуть жизнью ради трона и руки молодой королевы. Взнос – мера золота и жизнь. Проигравший лишается и того, и другого. Выигрыш – если он достаточно умен и сумеет приструнить королеву – ему достанется Великая Степь.

Боги, Боги Кемира! Боги Аров, Дракон Прародитель, взиравший на меня с фресок в обеденном зале!..

Я чувствовала их присутствия, они смотрели на меня и ждали, когда я пойму. Пойму, что надо сделать, чтобы отвести очередную угрозу не только от Кемира, но и от земель драконов.

– Я знаю одного сумасшедшего, – сказала Россу Каперунгу, не сдерживая улыбку. – Он получит руку Мазгул и приструнит эту… слишком уж активную девицу! Великая Степь станет нашим верным союзником.

Король заинтересованно склонил голову.

– Происхождение не подлежит сомнению – его мать из племени ингархов. Его боевые навыки не вызывают нарекания. С благословением наших богов он вполне может…

Проблеск ясновидения – дар, который я получила от своей второй ипостаси. Я видела настолько четко, словно это происходило перед моими глазами: Осгорн победит в Больших Играх. Ему достанется Мазгул, и через год… Через год он будет сидеть на троне в Хамазе, а Великая Степь станет нашим спокойным, верным соседом.

Король молчал. Слушал меня, смотрел на фрески своих богов, словно прося у них совета.

– Стоит выпить за мудрость будущей королевы Кемира! – наконец, произнес он, поднимая бокал из горного хрусталя, в котором плескалось темно-рубиновое вино из гранатов.

Выпили. Иддилин не пила, и я не сдержала улыбки, увидев, как она поглаживает свой еще незаметный животик. Королевские лекари пророчили ей двойню, и, оправившись от удивления, она погрузилась в мечты о будущем материнстве. После обеда Росс Каперунг предложил мне прогуляться по саду.

– Твое сердце неспокойно, сестра моя, – сказал мне. – Что тревожит тебя?

– Здесь, в королевском дворце Каперунгов, я пользуюсь вашей щедростью, тогда как все, кто мне дорог, – в Кемире.

– Твое время придет, – произнес король, отводя рукой шипастый розовый куст, тянущий свои ветви на дорожку.

Росс Каперунг был довольно молод, но бремя власти делало его лицо излишне суровым.

– Я скоро улечу на Север, – сказала королю.

– Знаю. Дай мне знак, когда будешь готова. С тобой отправится боевой отряд, лучшие из лучших… И еще те, кто добровольно захочет поддержать Кемир в правом деле. Поверь мне, таких наберется предостаточно.

– Хорошо. Вернее, я благодарна.

Помолчали.

– Ваш брат… – нерешительно начала я. – Дарьян…

– Он отправился в долгий путь. Дожидаться ту, которая предназначена ему Богами. У него впереди долгие годы одиночества, но он утешится.

Я взглянула на солнце, висящее над великолепным садом. То, что я должна была решить в Островном Королевстве, было решено. Меня ждала моя страна, моя родина, мое сердце, разгуливающее вдалеке от меня.

– Завтра, – сказала королю драконов. – Завтра на рассвете я буду готова лететь в Кемир.

Разрозненные, разбитые войска Тиринга отступали, разбегались по Кемиру, сдавались на милость победителям. Да и не было у короля войск – почти все, как только вспыхнул огонь «Ангихора», переметнулись под знамена Кромундов. Правда, архиепископ Альдебар объявил меня обманщицей, призвав народ Кемира подняться на Священную Войну против лже-принцессы, внеся немалую смуту… Но Южная Провинция, так же как и Северная, оказались полностью за нами. Новый епископ Хольберга Ландар, крайне популярный в народе, осмелился выступить против Альдебара, а когда к нам еще и примкнул Орден Сестер Единоверы, то…

Маги тоже были на моей стороне. Мощнейшая сила Юга – архимаг Тангрих призвал магическую братию вставать под знамена Кромундов. Дед вел горцев, ар-лордам осталась верна большая часть регулярной армии. К тому же мы объявили амнистию всем, поэтому численность нашей армии росла изо дня в день.

Я металась по стране, окруженная верными драконами, закаленными в битвах против кочевников. Мы сражались… Правда, частенько войска Тиринга разбегались, заметив в небе черную тучу крылатых ящеров. Иногда разгорались битвы. Правда, в самую гущу боя меня не пускали, и мне оставалось лишь поддерживать свой народ, напутствовать словом, лечить магией, не боясь запачкать руки в крови.