Ирина Овсянникова: Я выбираю жизнь (СИ)

Гордон сам согласился на эксперимент, сам создал эликсир смерти – препарат, искусственно повышающий уровень энергии смерти у живого человека. По замыслу этот препарат должен был излечить меня и превратить в мортэля. Отец считал, что делает все во благо – избавляет меня от болезни и делает неуязвимой для спиритов. Он больше не мог потерять собственного ребенка и был готов на все ради этого. Гордон помнил, как вернулся в родной город после прорыва, помнил множество трупов, и эта картина постоянно преследовала его. Помнил мертвые тела жены и дочери… Это было невыносимо. Он тоже хотел стать мортэлем, но на взрослого человека, как оказалось, эликсир смерти действовал совсем иначе. Из ребенка он делал мортэля, постепенно пробуждая энергию смерти… Я тут же вспомнила, что мне Рик рассказывал об этом – о теоретических исследованиях, в которых говорилось, что искусственных мортэлей лучше создавать из детей.

У Гордона же начались совсем другие изменения. В конце он писал, что самочувствие его ухудшается, что он стал многое забывать, что часто теряет сознание… Отец понял, что его трансформация не прошла, как нужно. Теперь-то я знала, что он так и остался на грани между человеком и спиритом. Стал тем, кого так боялся. Стал живым и мертвым одновременно… А в записях Гордон прощался со мной, просил прощения, что вынужден оставить. Он спас меня от смерти, но не смог от одиночества. Писал про устройство управления мортэлями, о том, что оно работает не так, как нужно, но военные не разрешают прекращать эксперименты и требуют все новых результатов… Отец писал, что грядет новая катастрофа, и винил себя, что уже ничего не сможет для меня сделать. Просил, чтобы я за него вымолила прощение у матери, когда ее найду… Писал, что очень меня любит… Только показать не может, ведь столько боли внутри. Главное, спас от смерти…

Я плакала и читала, снова и снова перечитывала его слова, а Саймон обнимал меня, шептал что-то успокаивающее.

- Он любил тебя, Эсми… Он все это сделал, чтобы спасти тебя, и не смей больше думать, будто никому не нужна, что тебя использовали. Знаешь, что я думаю? Все началось с той вспышки, когда ты впервые оказалась в озере и потеряла память. Тогда устройство управления спиритами заработало. Его излучение делало их умнее, и у твоего отца, вероятно, стала доминировать его человеческая часть. Поэтому он и стремился помочь тебе, подбрасывал подсказки, чтобы не допустить новой катастрофы.

- А потом хотел, чтобы я осталась с ним в том мире…

- Хотел избавиться от одиночества… Но он отпустил тебя, чтобы ты жила. Жила настоящей жизнью.

- Я оставила его там… в серой воронке…

- Ты не могла помочь отцу, Эсми. Теперь его место в том мире, и ты тоже должна его отпустить. Просто пойми, что ты больше не одна. У тебя есть я… А еще мы обязательно найдем твою мать.

Эпилог

Изменения свойственны каждому человеку, но они, наверняка, не могут сравниться по масштабности с переменами мортэлей. Сущность меняется в одночасье. Большинство страшится этого, но я хотела. Вообще хотела многого с недавних пор: разобраться с тем, что творится вокруг, разобраться с прошлым, узнать о родных, стать человеком, быть рядом с любимым мужчиной… Все мои желания сбылись, и это было настоящим чудом. Может, это мне компенсация свыше за несчастливое детство? В любом случае, в душе моей настал долгожданный покой. У меня теперь было две ценности, реликвии, которые я бережно хранила: личное дело отца и тетрадь с его записями. Однако имелась еще одна черта, через которую я не переступила…

В этот день у меня был выходной, и я решила посвятить его домашним делам. Тина была в школе, а Саймон работал в офисе. Я же занялась уборкой, готовкой и прочими милыми занятиями, свойственными любой обычной женщине. Признаться, все это доставляло мне массу удовольствия.

Джонни пришел неожиданно, но его приходу я очень обрадовалась. В последние несколько дней, как я жила в полицейском городке, мы с ним не виделись, и эта недосказанность между нами беспокоила меня.

- Эсми, я пришел попрощаться.

Он стоял весь смущенный и растерянный, что ему было совсем не свойственно.

- Ты уезжаешь?

- Да… Знаешь, я решил перебраться в Парадиз… насовсем. Друзья давно звали меня. там есть для меня много интересной работы… Конечно, не такой интересной, как с тобой…

Джонни улыбнулся, но в глазах я видела грусть. А еще надежду… которую поддержать я никак не могла.

- Я очень рада за тебя, - сказала, улыбнувшись. – Ты такой замечательный, и тебе тесно, наверняка, здесь. А в Парадизе новые возможности…