Юлия Славачевская: Формула любви, или О бедном диэре замолвите слово

– А?.. – замутненными глазами взглянули они на нас.

Я замерла и забыла закрыть рот, хотя вроде бы уже ничему не должна удивляться. Коррадо изменился. Диэр как будто переродился и скинул с плеч долой лет пятнадцать, если не больше: исчезли уродующие благородный лик багровые шрамы, разгладились глубокие складки у рта и морщины вокруг глаз и на лбу. Искалеченная рука стала здоровой, свежие ожоги вообще ушли; разбитое шишковатое колено, заставляющее его хромать, восстановилось. Волосы стали гуще, в них пропала седина. Даже взгляд изменился, в нем появился огонь, блеск, жажда жизни. Перед нами предстал потрясающе красивый тридцатилетний мужчина в самом расцвете сил.

Это такое диэрское волшебство, о котором он мне тогда говорил, да?

Лилит тоже изменилась. Пропала агрессивная вульгарность, проявилась гибкость и плавность движений. Ее фигура стала более стройной, хотя до стандартов манекенщицы ей было еще худеть и худеть. Над ухом появилась розетка из алых полураспустившихся роз. Выражение помолодевшего сияющего лица было такое, словно она сейчас обрела целый мир. В глазах, затененных полуопущенными ресницами, застыл томный, чувственный призыв. Я прямо ее не узнавала! Перед нами стояла страстная, пламенная женщина в пышном рубиново-алом платье, одинаково готовая к танцу и сексу. Ну прямо картина «Кармен»!

– Прошу меня извинить, – смутилась я, не отпуская Ладомира, – но не могла бы Лилит освободить моего мужа от клятвы, если уж у нее теперь есть свой собственный ручной диэр?

Она засмеялась привлекательным кокетливым горловым смехом, больше похожим на мурчание сытой кошки.

– Освобождаю, – отмахнулась от нас знойная брюнетка, обвиваясь вокруг Коррадо и вцепляясь в него всеми конечностями. Шикнула на нас: – Кыш отсюда, у меня уже начался медовый месяц длиною в жизнь!

В мгновение ока Коррадо подхватил свою даму на руки, и Лилит с диэром куда-то перенеслись.

– Спасибо! – порадовалась я за нее и за себя. За нас. Лицо диэра передо мной расплылось, потеряло резкость, и я облегченно размякла.

Мы целовались до головокружения, чуть ли не до обморока. И тут я вспомнила:

– Ладомир, а что будем делать с запасным диэром? – Озадаченно нахмурилась. – Одного не понимаю, почему он до сих пор не сбежал?

– На нем амулет – ограничитель перемещений и любых проявлений магии, – отодвинул меня муж, нагнувшись над пленником и с немалым интересом изучая плотно замотанную фигуру. Откинув паранджу, он стал всматриваться в ворот рубахи, неопределенно хмыкая и цокая языком. – Пока не снимем, так и будет оставаться здесь. – Поднял искрящиеся радостью глаза цвета меда, показывая на вышеозначенный предмет. – Мне страшно любопытно знать, где вы его нашли?

– Тогда давай мужика оставим здесь, – кровожадно предложила я, скромно умалчивая о булавке. Что мне сказать – не знаю? Ведь этот упертый по-любому не поверит. И на Миримэ, как на покойницу из поговорки, все грехи скопом валить не хочу.

Диэр промолчал, а я стала развивать свежую и оригинальную мысль:

– Все равно только к бабам пристает. Никакого с него проку! Пусть его какой-нибудь суккуб приютит, заодно на проживание себе заработает.

– Ты неправа, любимая. – Тихонько рассмеявшись, Ладомир вытащил булавку из одежды диэра. Похлопал его по плечу и пояснил: – Златан мой лучший полевой агент.

М-мдя, вот те раз. Местный контрразведчик? Только вот зачем он к нам припожаловал? Я покачала головой: плохой агент, очень плохой. Я-то ему зачем? Он нам сдуру чуть миссию государственной важности не завалил, хмырь озабоченный.

– Его заданием было найти и обезвредить Призрака…

Ну да, конечно. Задача на тот момент первостепенная!

– Это заметно, – паскудно ухмыльнулась я, тихо зверея. – По крайней мере, первую половину задания он выполнил, причем неоднократно.

– И вторую выполню, – встал с земли пленник в восточном одеянии, распутываясь от веревок и выплюнув кляп. Восхищенно цокнул языком. – Эх-х, какая девушка! Мечта, а не девушка. Легконогая, будто цахалтекский скакун, опасная, как острый клинок, и красивая, словно зурнейская сабля! Но полено – вай-вай! – в руки давать нельзя. – Диэр комически потер ушибленный затылок, сдвигая набок головной убор. – Бедная моя голова! – И стрельнул в мою сторону шкодливыми ярко-синими глазами. Князь искривил рот и нехорошо посмотрел. Молча.

– Н-да, – потупилась я, нервно поправляя рукав. – Замечательное сравнение. – Полюбопытствовала: – А вы когда Миримэ догоните, то что делать будете?