О, какой сладкой может быть месть в некоторых случаях. Его светлость сожалеет, что не может жениться еще раз? У него будет возможность это доказать. Главное, чтобы никто раньше времени не выдал тайну, но чутье подсказывало Ло, что сегодня весь гарнизон с радостью сыграет на ее стороне.
Встав перед зеркалом в одной рубашке, упорно сползающей с плеч, она прижала ладони к пылающим щекам, но охладить таким образом не получилось. В зеркале отражалась не Ло. Куда-то подевалась блеклая и неуверенная в себе женщина, которой по-настоящему шел только армейский мундир. Нет, она не стала вмиг роковой красавицей, разбивающей мужские сердца. Из волос не исчезла седина, фигура не налилась томной пышностью, а губы не стали ярче. Но глаза сверкали, как льдинки в солнечный весенний день, и Ло чувствовала себя восхитительно живой. Как мало для этого нужно! И как это много — знать, что ты любима и желанна, что впереди будут трудности, даже беды, но не будет одиночества и равнодушия. Эйнар Рольфсон привез ей фейелы, сорванные высоко в стылых зимних горах, согревая их собственным теплом, неужели он позволит замерзнуть ее сердцу и телу?
Ло улыбнулась отражению, примеряя эту новую улыбку счастливой женщины, как лучшее украшение. А наряд, который подойдет к ней для первой брачной ночи, она и так знала. Прости, Мелисса, но придется тебе выходить замуж в собственном свадебном платье, на подарок короля у твоей сестры совершенно другие планы!
***
Тибо разбудил Эйнара, едва минула полночь. Растолкал без всякой жалости, а ведь знал, что день выдался не из легких. И, протягивая какой-то ворох, поинтересовался:
— У тебя совесть есть? Люди ждут, между прочим. И леди Лавиния мерзнет.
Про людей Эйнар еще пропустил мимо ушей, а вот на упоминании Лавинии вскинулся. Мерзнет? Где? И вообще, что за утбурдова пляска опять творится в его крепости, где еще с вечера все было спокойно?
— Нет, капитан, тебе все-таки не башню в герб надо, — вздохнул Тибо. — Вот как его величество снова увижу, храни его Благие, попрошу лично тебе туда геральдического зверя дорисовать. Барана позолоченного. Ты обещание вчера давал? Что жениться согласен? Выполнять думаешь?
— Так мы уже женаты, — растерянно сказал Эйнар, принимая сунутый ему ворох, оказавшийся одеждой.
Тибо только глаза возвел к потолку и уточнил:
— Она тебя в храме ждет. В платье, между прочим. Шелковом. И туфельках. По сегодняшней погоде — самое оно.
И вышел за дверь, скотина этакая!
Одевался Эйнар так торопливо, словно во дворе уже шел бой за крепость. И, будь у него время подумать, может, он и предпочел бы бой. Не потому, что собирался нарушить слово или жалел о нем. Просто, как это — жениться во второй раз? Но думать было некогда. Он даже не сразу сообразил, что одежда, принесенная Тибо, сшита по размеру, но совсем новая. И что это не просто одежда, а новенький, с иголочки, капитанский мундир, который он за два года своего капитанского чина так и не удосужился заказать. А зачем? И так все знают… Погодите-ка… мундир? Парадный? И леди в шелковом платье в промерзшем насквозь каменном храме? Да вы чем все думали, утбурды вас дери!
По лестнице он слетел, едва обувшись и на ходу застегивая пуговицы клятого мундира. Тибо торопился сзади, но все равно отстал и догнал уже на пороге храма, где Эйнар застыл, глазам своим не веря, и опять ругнулся, к счастью — про себя. И с облегчением, потому что его в очередной раз надули — в храме было тепло. И горели свечи. Множество свечей, откуда только их взяли? Две широкие свечные полосы шли от входа к алтарю, образуя огненную дорожку. Как раз от Эйнара до стоящей там женщины.
Сначала он даже не понял, что видит. Мерцающее и переливчатое снежно-серебряное облако бросилось в глаза, затмевая все вокруг. Кажется, в храме еще были люди, кроме стоящих у алтаря. Точно были, Эйнар слышал у стен, оставшихся в темноте, шорохи и сопение. Но взгляда не мог оторвать от того, что впереди. Точнее — от той. От нее!
Его леди обернулась, глянула смущенно и будто настороженно — и Эйнар пошел через весь храм к этому взгляду, забыв обо всем. Две дюжины шагов показались неимоверно длинными, почти бесконечными, потому что нужно было как можно быстрее оказаться рядом. Он и оказался. И увидел серебряное облако вблизи. То самое платье, каким-то чудом воскресшее, обливало тоненькую фигурку его жены до самых бедер, подчеркивая высокую грудь, узкую талию и гордые плечи. Ниже оно колыхалось пышным снежно-белым цветком, и у Эйнара дыхание перехватило от хрупкости и нежности увиденного чуда.
Читать дальше